якобы на улицу. Но из подъезда мы не вышли: я задушил ее шарфом. Сразу. И бросил под лестницу. Большая ошибка. Я ведь даже не знал, кто она и где живет! Совершил это убийство в порыве отчаяния. Мне хотелось поскорее убедиться, что она не сможет причинить нам зла. А потом я понял, что необходимо найти кассету, иначе это никогда не кончится. И я стал искать, где она живет. Нашел с трудом. Помог один друг, который работает в милиции. Я не стану называть его фамилии, он здесь ни при чем. Он даже не подозревал, для чего мне это нужно. Короче, когда я приехал туда, то опоздал. Там уже побывали вы, – он повернулся к Полине с Кириллом.
Жора тоже посмотрел на них и строго сдвинул брови. Полина старательно изучала свои ногти.
– В общем, кассету я так и не получил. Все оказалось напрасно!
– Надо было Обручева убирать, говорила тебе! – снова вскричала Елизавета.
– Не надо было убивать никого, – устало произнес ее муж. – Мы сами загнали себя в ловушку. Когда пришла эта Собачкина, я просто обезумел. И совершил ошибку. Не нужно было убивать ее в доме. Если б я убил ее в другом месте, то никто бы не связал эти события.
– Вы забываете о Литвинове. Ведь он остался жив и все равно рассказал бы о том, что ему известно.
– Я совсем запутался. Мне хотелось разрубить эти цепи разом, но с каждым новым преступлением я увязал все больше. Ладно, на себя мне плевать. Жаль только Наташу. И Лизу… Если б можно было все вернуть…
– Не надо меня жалеть! – резко сказала Елизавета Алексеевна. – Я не нуждаюсь в этом. И ни о чем не жалею. Если бы можно было все вернуть, я бы поступила так же! Только нужно было сразу убрать Обручева, тогда не было бы всех этих проблем!
– Нет, – покачал головой Лапин. – Я не пошел бы на убийство. Все это принесло нам только горе. И не только нам. Столько лет жить в постоянном страхе, в зависимости… Устал я от этого. И даже рад, что все раскрылось. Теперь мне, наверное, будет легче. Во всяком случае, я на это надеюсь. Что касается Обручева… Ты сама понимаешь, Лиза, что в этом случае подозрение обязательно пало бы на нас. Выяснилось бы, что мы приехали из одного города, в одно время… Все бы связали. Если убийство Решникова мы спланировали повесить на Людмилу, то убийство Обручева списывать было не на кого.
– Ну что ж, все ясно, – подвел итог Жора. – Вас ждет суд и суровое наказание. А все остальное, я думаю, дела семейные. Наташа и Людмила Алексеевна будут решать сами, как им жить дальше.
Людмила Алексеевна посмотрела на дочь.
– Я пока ничего не могу сказать, – тихо ответила девушка. – Мне нужно все это переварить. Пока я не могу называть тебя мамой, прости… Мне нужно время.
– Конечно, конечно, – ответила Людмила. – Я понимаю. Я буду ждать. Я столько лет ждала, надеялась… Теперь мне будет легче перенести ожидание, ведь я знаю, что ты рядом.
Я, Полина, Кирилл и Андрей вышли из кабинета. Наташа и Людмила Алексеевна остались.
– Оля, – тронул меня за рукав Андрей. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
Я готова была провалиться сквозь землю. Кирилл проявил тактичность и отошел в сторону.
– Прости, Андрей, – промямлила я. – Понимаешь, так все получилось… Кирилл вот… И я…
– Я все понимаю, – ответил он. – И не обижаюсь на тебя. Будь счастлива.
– Я никогда тебя не забуду! – в порыве воскликнула я.
– Не стоит! – улыбнулся он и пошел к Полининой машине.
ЭПИЛОГ
(ПОЛИНА)
После этой истории прошел месяц. Кирилл жил у Ольги и пока вроде все было нормально. Кириллов чемоданчик Ольга на всякий случай выбросила.
Когда я везла Андрея обратно в больницу после разговора в Жорином кабинете, он сказал:
– Поля, я ведь все понял. В тот день со мной была ты. Но я…
– Ты ни в чем не виноват, – ответила я. Мне не хотелось обсуждать с ним это.
– Но мне бы не хотелось, чтобы мы вот так расстались… Ты мне очень понравилась, честно. И мы могли бы, если ты не против…
– Зачем? – устало спросила я. – Ты меня совсем не знаешь. Тебе нравилась Ольга, а я совсем не такая. Я нисколько на нее не похожа. Так что…
– Но ты мне тоже очень понравилась! Я говорю правду, поверь мне!
– Давай закончим этот разговор, – высаживая его у больничного крыльца, сказала я. Мне было тоже тяжело.
Когда я вернулась домой, позвонил Павел. Я уже отчаялась когда-нибудь услышать его голос, поэтому удивилась несказанно. Но и обрадовалась, чего греха таить! Мы помирились и стали пока жить у меня. Павел обещал не принуждать меня ни к чему, а я в свою очередь постаралась почаще прислушиваться к его желаниям.
Наташа Лапина продала квартиру, доставшуюся ей после суда над мнимыми родителями. Она сказала, что не хочет, чтобы все в доме напоминало ей об этой трагической истории. Людмила Алексеевна живет вместе с ней и, хотя девушка пока так и не называет ее матерью, отношения у них хорошие. А остальное – дело времени.
А вчера мне позвонил Андрей Литвинов. Он уже вышел из больницы, сказал, что чувствует себя хорошо, и очень хочет встретиться. Надо признаться, что если бы Павел так и не позвонил мне, я бы, наверное, уступила Андрею и стала с ним встречаться. Парень он действительно красивый и вообще порядочный. Но…
– Извини, не могу, – ответила я. – Понимаешь, свобода моя, похоже, закончилась.
– Понял, – ответил Андрей. – Но мне показалось, что я тебе тоже понравился!
– Понравился! – искренне ответила я. – Но если честно, то мы почти и не знакомы.
– Но мы же уже… Ну в общем… ты понимаешь, о чем я говорю…
– Понимаю, – ответила я перед тем, как повесить трубку. – Но это еще не повод для знакомства!
