Правда, в том, что Полина меня поймет, я очень сильно сомневалась – Полина вообще бесчувственная! – но все равно!
Короче, после третьей сомнения меня уже не терзали. Единственное, что меня не очень устраивало, так это то, что рюмочки у Стаса были что-то уж слишком маленькими, прямо с наперсток. Мне хотелось отхлебнуть сразу приличный глоток, чтобы не тянуть резину.
Я так и сделала, когда Стас покинул меня на пару минут. Когда он вернулся, то не заметил или сделал вид, что не заметил уменьшения количества коньяка в бутылке.
Стас включил приятную музыку и пригласил меня на танец. Торопиться по делам мне уже не хотелось совершенно. В конце концов, где гарантия, что Оксана окажется по одному из именно моих адресов? Может, ее уже давно нашли Полина или Максим? А я потащусь по этим адресам зря? И даже не допью из-за этого бутылку? Да я же себе не прощу потом такого! И этот парень, он такой милый… Может быть, это вообще моя судьба? Отказываться от своей судьбы из-за Полининых игр? Да ни за что!
Танец кончился, мы снова сели в кресла.
– Оля, расскажи мне о себе, – попросил Стас.
Я начала рассказывать, стараясь говорить то, что выставляло бы меня в хорошем свете, а на плохом не заостряться.
– Мне кажется, что я знаю тебя уже очень давно… – прошептал он, протягивая ко мне руки.
Поцелуй был нежным и долгим. В голове моей качались какие-то волны, обдавая меня теплом и лаской. Руки у Стаса были нежными и сильными одновременно. Когда я уже не думала ни о чем и была готова на все, взгляд мой вдруг упал на настенные часы. На них была половина пятого.
Мигом забыв о всех своих ощущениях, полученных за минуту до моего страшного прозрения, я подскочила так, словно меня укусили. Стас от неожиданности даже испугался. Он подумал, что нечаянно причинил мне какую-то боль и посмотрел на меня вопросительно.
– Стас, мне нужно бежать! – нервно застегивая блузку, закалывая волосы и допивая остатки коньяка прямо из бутылки (я была страшно взволнована), проговорила я. – Мне уже давно нужно бежать, иначе Полина меня убьет! Она меня точно убьет!
– Кто такая эта кровожадная Полина и почему она должна тебя убивать?
– Полина… Полина – это моя сестра. И она запросто может меня убить, если я опоздаю! А я уже опоздала! Господи!
Причитая, я выскочила в коридор и влезла в сапоги, причем надела их не на ту ногу. Но это я обнаружила уже потом, на улице.
– Оля, скажи хотя бы, как тебя найти! – крикнул мне вслед Стас.
– Запомни мой телефон! – вылетая на лестничную клетку, прокричала я и, сбегая по лестнице, на ходу продиктовала свой номер телефона, не забыв упомянуть, что телефон тарасовский.
– Оля, я тебе обязательно позвоню! – крикнул мне из окошка Стас.
– Я буду ждать, – ответила я убегая.
Я бежала по улице, размазывая по лицу слезы. Господи! Ведь мне и правда грозит смерть от рук Полины. Она меня никогда не простит!
Только тут я вспомнила слова Полины насчет того, что начинать следует с общежитий. Ох, какая я дура! Ведь Полина была абсолютно права! Нет, к ней определенно иногда нужно прислушиваться. А я тут езжу по квартирам!
Может быть, съездить хотя бы в одну общагу, чтобы Полина хоть не очень больно меня убивала? Если что – совру что-нибудь. А вдруг я найду Оксану в том общежитии? Тогда я буду спасена и прощена.
Все предыдущие доводы насчет того, что у Полины и Максимом куда больше найти Оксану, показались мне теперь совсем ничего не значащими. Я убеждала себя в том, что Оксана находится именно по одному из моих адресов…
Я поставила галочку против адреса Стаса, переобула сапоги и решительным шагом направилась к общежитию номер восемь, спросив по дороге у дядечки в очках, который час. Услышав, что уже пятнадцать минут шестого, мне чуть плохо не стало! Я прибавила шагу.
В восьмом общежитии мне преградила дорогу высокая, дородная женщина, грызущая семечки. Она упрела руки в боки и спросила густым басом:
– Куда?
– Простите, пожалуйста, – забормотала я. – Мне нужна Оксана Кольцова.
– Нельзя, – однозначно ответила женщина.
– Почему нельзя?
– В нетрезвом виде не пущаем!
«Кто это в нетрезвом виде?» – хотела возмущенно закричать я, но вовремя опомнилась и стала заливаться краской. Боже мой, как мне было стыдно! Люди уже принимают меня за алкоголичку! А я что? Что, человек не может выпить чуть-чуть коньячку в приятной компании?
– Извините, пожалуйста, – прошептала я тихо, – мне она очень нужна. Не могли бы вы хотя бы позвать ее сюда?
– Делать мне больше нечего! – отрезала этот Цербер, глядя на меня презрительным взглядом и разгрызая очередную семечку.
Я растерянно затопталась на месте. Ой, ну что же мне делать?
Тут по лестнице сбежала молоденькая девочка с удивительно добрым и чистым лицом. Решив, что это мое спасение, я кинулась к ней:
– Милая девушка, вы не позовете мне такую Оксану Кольцову?
– Оксану? – переспросила девушка. – Сейчас!
Она побежала наверх. Цербер поджала губы.
Теперь я ломала голову над тем, что же сказать этой Оксане, если она окажется той самой, которую я ищу? Номер с флюорографией не пройдет, если от меня разит за версту. Но раздумывать было некогда: девочка уже сбегала по лестнице в компании с высокой, черноволосой девушкой с огромной косой.
При первом же взгляде на нее я поняла, что она не имеет ничего общего с изображенной на фотографии Оксаной.
– Вот Оксана, – сказала девочка.
– Спасибо! – проговорила я счастливо. – Спасибо вам большое!
И, повернувшись, пошла к выходу. У дверей я обернулась.
Девочка и Оксана смотрели мне вслед по меньшей мере ошалело и раскрыв рот. Цербер прямо подавилась семечками. Потом взяла из большой кучки шелухи одну и опустила в рот. Я вышла на улицу.
Поинтересовавшись, сколько времени, я чуть не получила инфаркт: без пятнадцати шесть. Поняв, что головы мне не сносить, я вздохнула и решилась пойти сдаваться добровольно.
Опустив голову, я уныло брела к условленному месту встречи. Полина с Максимом уже были там. Они нахохлившись переступали с ноги на ногу, периодически дышали на замерзшие руки и чувствовали себя при это явно хреновато. Полинины губы шевелились, я догадывалась, что она тихо матерится.
Подойдя вплотную, я еще ниже нагнула голову и безвольно опустила руки, приготовившись к воспитательному процессу.
– Где тебя носит? – голос и взгляд Полины не предвещали ничего хорошего. «Солнце мое» она не добавила.
– П-поля… – предательски споткнувшись на первой букве, начала я оправдываться. – Ты понимаешь, транспорт…
– Какой транспорт? – рявкнула Полина. – От тебя же разит за версту! Ты где шлялась, мать твою, психолог хренов?
Полинины слова меня сильно обидели, если не сказать оскорбили. Я хотела все объяснить, но язык, предатель, совсем что-то отказывался мне повиноваться.
– Бестолочь! – вложив в это слово все свое презрение, проговорила Полина. – Алкоголичка! Я тебя на лечение отправлю!
Боже мой, и все это при совершенно постороннем человеке! Она хоть думает, что говорит?
– Полина… – снова попробовала я оправдаться.
– Давай фотографию! – потребовала сестра. – И адреса!
