ГЛАВА ВТОРАЯ
КОШКИНЫ СЛЕЗКИ
Буквально через несколько минут в кабинет Игоря кто-то осторожно постучал, и перед ним предстала очень полная, кудрявая женщина, которая держала на руках, словно младенца, рыжую кошку, а вслед за ней в дверь втиснулась Бабуся.
– Евдокия Тимофеевна, – сказал Игорь официальным тоном. – Разрешите мне сейчас наедине поговорить со своим клиентом.
– Да как это так – твоим? – даже всплеснула своими маленькими ручками от возмущения Бабуся. – Ведь это же я Фаину Борисовну сама к тебе веду, неужто ты все позабыл напрочь из-за своего курева?
– Дело не в этом... – начал было Игорь, но взглянул на Бабусю и благоразумно промолчал.
Нет, ему не хотелось начинать первое дело с привычной семейной склоки, а воинственный вид Бабуси красноречиво говорил о том, что добровольно живой она из кабинета все равно не уйдет.
– Хорошо, как знаете, – сухо ответил Игорь, и решил больше на пустяки не отвлекаться, а принялся внимательно рассматривать свою соседку, которую видел впервые в жизни.
На вид Фаине Борисовне было примерно пятьдесят с лишним лет, и эта женщина была, как говорится, еще в теле, и при чем очень даже не маленьком, с рыжими кудряшками на голове, и большими, рыхлыми щеками с красными прожилками.
Но между тем полное лицо Фаины Борисовны было сложено в какую-то прочную жалостливую гримасу, словно она собралась сейчас навсегда проститься с жизнью, но почему-то никто вокруг этого не хочет замечать, и вообще – никто ее, бедняжку, не любит и не жалеет.
– Может быть, вы все же отпустите животное на пол, Фаина Борисовна? – предложил ей Игорь, не понимая, зачем она притащила к нему кошку. – Успокойтесь, сядьте поудобнее...
– Нет-нет, ни за что, – испугалась соседка, и еще теснее прижала кошку к своей большой груди. – Я наоборот, сегодня везде хожу и даже сплю только со своей Мадонной. Она лечит мне сердце.
– Ну, хорошо, – согласился Игорь, скептически посмотрев на тощее, рыжее создание, которое заменяло женщине любые таблетки. – Но вы все равно присядьте, раз пришли в кабинет.
Фаина Борисовна с тяжелым вздохом великомученицы опустилась в специальное кресло для клиентов, так что теперь Игорю стало лучше видно ее кошку, которая уставилась на него подозрительным, немигающим глазом.
Вообще-то он ничего не понимал в кошачьем возрасте, но на вид Мадонне было примерно лет сто – от старости шерсть на ее морде сильно облезла, а в одном зеленом, подслеповатом кошачьем глазу виднелась неизбывная слеза.
Как назло, у Игоря с детства была на кошек легкая аллергия, и сейчас он тоже непроизвольно зачесался.
– Значит, у вас украли кошку? – наморщив лоб, начал допрос Игорь. – Насколько я понимаю, у вас было две кошки?
– Четыре, – с готовностью кивнула Фаина Борисовна – голос у нее тоже был плачущий, дребезжащий, тоже слегка со слезой. – Четыре их у меня, ненаглядных. Вот эта, Мадонна, лечит сердце, она у меня даже ночью всегда под боком или на груди спит, в зависимости от моего самочувствия. Чубайсик – это мальчик, ее рыжий сынок – он мне на голову особенно хорошо действует, от мигреней помогает. Еще одна моя кошечка, Глоба, так она сразу чует, если у меня какие-то внутренности заболевают, или сосуды – я ее то к животу, то к ногам прикладываю, ну а Моника Левински – сами знаете, от чего лучше всего помогает...
– От чего? – не понял Игорь, но услышав в углу хихиканье Бабуси, которая скромно притулилась на табуретке за книжным шкафом, тут же и сам догадался, что соседка имела в виду, и строго нахмурился.
– Так-так, понятно. Итак, какая же из этих кошек была ночью похищена грабителями. Наверное, Моника?
– Нет, пятая, – вздохнула Фаина Борисовна, и нежно погладила Мадонну по клочковатой шерсти. – Слава богу – мои лапоньки-царапоньки все целы, все на месте, потому что если бы это случилось с кем- нибудь из моих докторишек я бы такого точно не пережила. Моментально или сердце бы отказало, или ноги отнялись, тут даже и думать нечего.
– Так кто же пропал? – начал сбиваться с толку Игорь.
– Эта уродская Сюся, или Сусанна была вовсе не моей кошкой, а дочки, но теперь... я знаю...теперь, раз Анна мне ее доверила, а я не уберегла, она всех моих кошек тоже выгнать захочет, потому что уже не раз грозилась, и...что же я тогда буду делать? А?
И Фаина Борисовна теперь уже открыто захлюпала носом, прижимая лицо к худому телу Мадонны, и смачно целуя кошку в спину.
Вообще-то сам Игорь не любил кошек, и подобные нежности были ему совершенно непонятны и даже просто противны.
– Ну-ну, успокойтесь, – пробормотал он, – Так дело не пойдет. Может быть, вам надо валерьяночки накапать, у меня есть...Специально держу для нервных клиентов.
Игорь налил в стакан воды, но только успел отвинтить крышку на пузырьке с валериановой настойкой, как Мадонна сразу же очнулась от дремы, с молодецкой прытью сиганула на стол, мощным ударом заправского футболиста выбила из рук Игоря склянку, и мгновенно слизала языком пролившуюся жидкость.
– Она у меня такая умница, – улыбнулась сквозь слезы Фаина Борисовна. – Редкостная умница.
– Ишь, алкоголичка хвостатая, – негромко высказала свое мнение Бабуся. – Такие сроду не пропадают.
– Давайте все же перейдем ближе к той кошке, которая пропала, – начал раздражаться Игорь. – К пострадавшей.
– Давайте. И я вам сразу должна сказать, что у нашей Сюси был отвратительный, злобный характер, а на меня она так и вовсе бросалась. И этим она очень похожа на мою дочь, которая та еще мегера! Слава богу, Анна держала Сусанну в своей комнате, за закрытой дверью, якобы чтобы та не набиралась дурного от моих кисок, и особенно – чтобы не сошлась случайно близко с Чубайсиком, и не испортила себе потомство. Но три дня назад дочь уехала к своей подруге, к Юле, на дачу, и попросила меня свою выдру кормить. И я честно давала ей «Вискас», пока ее не украли.
– Как было дело? Все подробности... – Слышу сегодня
ночью – трах, бах, какой-то шум, я
заглядываю в комнату дочери, и мне тут же завязывают глаза.
В общем, нашу Сюсю утащили через балконную дверь, как принцессу персиянсую. Пока Анна не вернулась, я должна ее срочно найти, а то всем моим кошечкам – тоже не жить...
– Как я понял, пропавшая кошка имела определенную ценность? Я имею в виду – объективную ценность? Она была породистой?
– Даже не просто породистой, – поспешно закивала Фаина Борисовна, поглаживая пальцем свою Мадонну по белесому животу, которая теперь с довольным видом развалилась на рабочем столе Игоря, нарушая деловую обстановку. – А очень даже породистой, персидской, с какой-то там королевской родословной. У нее и медали имеются всякие, и дипломы, и котята ее стоят столько, что моя Анька зимой на них себе и сапоги, и новую куртку себе купила. Но я вот что скажу – здоровье не купишь. А Сюська ее все равно не ведь никого лечить не могла, не то что мои лапоньки-царапоньки...
Игорь мог бы поклясться, что теперь кошка Мадонна глядела на него с самодовольной, пьяной улыбочкой, как будто понимала каждое слово своей хозяйки.
– Значит, ваша дочь держала очень дорогую, породистую кошку, и делала на ней бизнес?
– Вот-вот, она как только Сюську завела, вовсе всякую работу бросила, – подтвердила Фаина Борисовна. – Только ей одной и жила. Сходит куда-нибудь со своей кошкой – а потом месяц в ус не дует, одними банами питается. Поэтому она меня точно убьет, когда вернется и узнает о краже. Я вот вам уже и деньги принесла в задаток, чтобы вы хорошо постарались, и смогли Сюську побыстрее разыскать. Но Анна, когда вернется, за свою кошку вас прямо золотом осыплет, вы даже про это не сомневайтесь!
– Погоди-ка, соседка, это как же она кошкой одной жила? – вдруг подала голос из своего уголка за шкафом Бабуся, которая все это время сидела там неестественно тихо, словно боялась проронить из разговора хоть слово. – Хоть и говорят, что быстро только кошки родятся, но ведь тоже не каждый месяц, и
