Черт! Она и правда с приветом. Если бы какой-то чужак оторвал руку моему любимому… да пусть и козлу, я бы по меньшей мере ненавидела его, а будь возможность отомстить – непременно воспользовалась бы ею. А эта что творит? Млеет от прикосновений палача красного четэри, как загулявшая кошка при виде первого встречного кота. Или я неверно истолковала ее прежнее поведение? А может, нынешнее? А если она нимфоманка с периодическими приступами фанатизма? О-о! Вот это будет шоу!
Мм-да… кто бы притормозил размах моих фантазий, а то они, похоже, начинали обретать пророческий характер. Словно проваливаясь в гипнотический транс, я смотрела на дикую пару и не могла отвести взгляда. Происходящее завораживало, притягивало своей откровенностью и опасностью. Это как танец на лезвии ножа, как прогулка по краю обрыва, как последний экстаз на пороге смерти. Руки демона медленно гладили роскошные девичьи формы, собирая в складки тонкую ткань одеяния. Его губы исследовали окровавленную шею, затем спустились к ключице, а потом и к высоко вздымающейся груди. Вдох – выдох, вдох… и рыжеволосая громко застонала, не стесняясь своего возбуждения. Синеглазый искуситель провел ладонями по ее ногам, обнажившимся благодаря разрезам на платье, после чего резко сжал бедра, заставив девушку содрогнуться. Голова ее откинулась назад, по лицу пробежала сладкая истома, а пухлые губы слегка приоткрылись – это было словно приглашение для поцелуя. И… он не заставил себя ждать.
Когда демон прильнул к чувственному рту, я поймала себя на мысли, что происходящее пугает меня даже больше, чем недавнее общение юноши с брюнеткой. После «фильма ужасов» наблюдать порносцену с участием одного и того же «актера» было как-то странно. Выходки данного товарища вводили меня в полное замешательство. С одной беседует, вторую соблазняет у нас на виду, а третью что? Съест живьем для разнообразия? Вариант, что он меня отпустит, я даже не рассматривала, давно признав его утопичность. В голову полезли какие-то левые мысли, ничего достойного там не рождалось, один только бред вперемешку с неуместными вопросами весьма сомнительного содержания. А поцелуй все длился и длился, длился и длился, длился и… резко оборвался, когда демон отступил от девушки, повернулся ко мне и насмешливо поинтересовался:
– Предпочитаешь наблюдать?
Я вздрогнула от неожиданности, сглотнула и машинально выдала на едином языке:
– Всяко приятней, чем участвовать. – И только потом до меня дошло, что слова собеседника были произнесены по-русски.
Ехидная улыбочка сползала с лица демона с той же скоростью, с какой отвисала моя челюсть. Нет, я, конечно, догадалась, что он всесторонне развитый тип, но чтобы вот так просто общаться на моем родном языке… Удивил, зараза озабоченная. И я его, судя по физиономии, тоже не оставила равнодушным. Пока мы выразительно пялились друг на друга, затосковавшая по вниманию красотка недовольно фыркнула и что-то негромко пробурчала. Естественно, смысл ее реплики прошел мимо меня, зато стопроцентно достиг адресата. Юноша моргнул, приглушил свечение своих сапфировых глаз и, подмигнув мне, снова занялся девицей. Ну а я опять впала в ступор, стараясь переварить его странные мимические движения и раздумывая, чем они мне грозят. Надеюсь, не участием в подобном безобразии? К сексуальным играм с демоном-малолеткой я как-то не была расположена. Особенно после его кровавых разборок с четэри.
Под мои горестные вздохи демон продолжал развлекаться с рыжеволосой. Легкие дразнящие поцелуи сменялись долгими. Две фигуры соприкасались, сгорая в огне страсти. Но мерзавец не спешил развязывать жертву, наслаждаясь ее беспомощностью. Сплюнув, я отвернулась. Смотреть на них не хотелось, особенно на разгоряченное мужское тело с характерными признаками возбуждения. Краска самопроизвольно разливалась по моим щекам, заставляла гореть кожу.
О том, что не все идет по нарисованному моим воображением сценарию, я догадалась не сразу. Звуки менялись медленно, диапазон их был велик – от стонов наслаждения до протяжного предсмертного вопля. Множество полутонов смешались в одно целое, сопроводив эту жуткую перемену настроений. Резко повернув голову в их сторону, я увидела, как рассыпаются пылью веревки, как падает в объятия убийцы мертвое тело жертвы, а в остекленевших глазах пляшут рыжие отсветы пламени. Она напоминала фарфоровую куклу, лишенную каких-либо эмоций. Холодная маска лица, негнущиеся конечности… Что сделало с ней это чудовище?! Похитило душу? В голове ледяным вихрем пронеслись воспоминания о корагах и о том непродолжительном сеансе, во время которого моими чувствами закусил мохнатый Арацельс. Неужели можно «выпить» человека до смерти? Но даже если и так… зачем?
На соседнем столбе снова заскулила брюнетка, а я с обреченным видом следила, как демон положил на землю бездыханную девицу, которую минуту назад так жадно целовал. Жертва это предрекала, более того, ждала! А он… Псих. Не просто псих, а маньяк-извращенец с садистскими наклонностями, следующей целью которого должна была стать я. Как оказалось, ошиблась. Оставив труп в покое, демон поднялся на ноги, посмотрел на рыдающую пленницу и, закатив к небу глаза, раздраженно щелкнул пальцами. В следующую секунду девушка рухнула со столба, так как путы ее исчезли точно таким же образом, что и у рыжей. Но, в отличие от напарницы, брюнетка ударилась и тихо завыла от боли, свернувшись калачиком на земле. Еще один короткий щелчок – и несчастная замолчала, перестав шевелиться. Сердце мое дезертировало куда-то в пятки, в горле застрял ком, а в голове клещом засел мрачный вывод: «Всех убьет! И я – не исключение».
– Откуда знаешь? – подойдя ко мне вплотную, спросил демон.
Услышав это, я нервно сглотнула, решив, что он читает мысли. Потом все-таки отважилась переспросить. И правильно сделала. Так как выяснилось, что спрашивает он про единый язык, а не про мои домыслы на тему нашей дружной кончины от его рук.
– Н-н-н-ну, – начала я и запнулась, задумавшись, можно ли говорить ему про Карнаэл и Хранителей.
– Н-н-н-ну? – передразнил меня собеседник, глядя в упор.
От его близости кидало в дрожь. И вовсе не из-за эротических позывов, как у той рыжей ду… ладно, о мертвых либо хорошо, либо никак.
– Я… это… – Смысловая нагрузка моих слов по-прежнему имела низкий уровень, и его такое положение дел начало утомлять.
Юноша был немногим выше меня, и поэтому наши глаза находились практически на одной линии. Драгоценные камни, горящие синим светом и отражающие пустоту. Зато мимика его казалась вполне живой. Улыбка кривила губы, рождая крошечные ямочки на щеках. А все еще влажные волосы очерчивали лицо, отбрасывая глубокие тени на лоб и щеки.
Покачав головой, демон демонстративно заострил два пальца перед моим носом, превратив их в металлическое лезвие с пугающе-острыми боками, а потом, ехидно улыбнувшись, разрезал веревку, чтобы освободить мне руки. Однако опустить их не дал, ловко перехватив занемевшие запястья другой ладонью. Выдохнула я только тогда, когда этот гад вернул своим пальцам нормальную форму. А мгновением позже воздух снова забуксовал в легких, стоило мне увидеть, с каким удовольствием демон рассматривает черно- белый символ на моей коже. Синее пламя его глаз вспыхнуло ярче, и он перевел взгляд на меня.
– Сегодня невероятно приятный день, ты не находишь… Арэ?
Зашибись! Я тут мозги ломаю в поисках правдоподобной версии, чтобы по возможности не засвечивать Карнаэл с его обитателями, а он, оказывается, в курсе.
– Это для кого как, – уклончиво ответила я, потихоньку разминая запястья, которые наконец обрели свободу, выскользнув из мужских ладоней. Естественно, с его одобрения. Подергалась бы, пожалуй, не реши он отпустить меня.
– А для кого не так? – искренне удивился демон. Ну просто божий одуванчик! А сбор урожая из органов и убиение несчастных пленниц – это чистая случайность, угу.
– Да хотя бы для той рыжей девицы. Или ты правда считаешь, что великим благом для нее были изнасилование и смерть? А вторая чем тебе не угодила? Слишком громко плакала?
Упс. А не слишком ли я много на себя беру, разглагольствуя на данные темы с убийцей? С другой стороны, лучше поддерживать беседу, чем добровольно раздвигать ноги и дожидаться яркого света в конце тоннеля. Черт! Как же не хочется так глупо умирать. Хотя вру: умирать не хочется никак.
Видимо, мои внутренние метания отразились на лице, потому что губы юноши растянулись в понимающей улыбке, а его тихий и вполне дружелюбный голос произнес:
– Во-первых, я никого не нас-с-силовал. Сексуальная жажда той женщ-щ-щины просто зашкаливала,
