«притормаживать» на каждом шагу. Впрочем, иногда и он бывал на удивление оперативен. Но… не сейчас. Я же, изучая «осеннего» мужчину, навязавшегося к нам в провожатые, пребывала в сомнениях относительно моего к нему отношения ровно до тех пор, пока ненормальный жених не изволил во всеуслышание сообщить, зачем притащил нас на Землю.
Не для того, чтобы я позвонила родителям, это уж точно. Я-то, глупая, не обратила особого внимания, когда перед уходом из Срединного мира Арацельс поинтересовался, в какую церковь я хожу? У нас там у всех на почве стресса странные идеи в головах бродили. А тут… вот оно! Всплыло. Со всеми вытекающими.
Моей первой реакцией на предложение обвенчаться была фраза в стиле: «Ну и шуточки у вас, молодой человек». После этого невесте доходчиво объяснили, что ради шутки в шестой мир никто не потащился бы. Потом меня отвели в сторонку, где имела место быть не длинная, но познавательная лекция о ритуалах, из которой я уяснила, что обряд, проведенный Лу, можно таким странным образом аннулировать. Ну и напоследок Арацельс напомнил, что у нас с ним по любому скоро свадьба в Карнаэле, так что я ничего не потеряю, если немного потороплю события и соглашусь на венчание. К тому же все это было необходимо, чтобы он в ближайшее время смог вернуть меня домой. По-другому типа никак не получалось.
Вот таким своеобразным образом мне наконец-то сделали предложение. Не увезли силой, не провели обряд венчания по воле случая, не заставили повторять слова неизвестного ритуала, а… попросили выйти замуж. Здесь. На родной планете Земля.
И как вы думаете, что я ответила?
Изрядно помучив меня разными вопросами, как и полагается на исповеди, отец Мефодий проговорил:
– А ты уверена, Катерина, что действительно хочешь сочетаться браком с этим… мм… молодым человеком?
Признаться, я опасалась, что его затяжная «м» плавно перетечет в слово «монстр». Но то ли собеседник не был знаком с другими ипостасями Арацельса, то ли решил не ставить меня в неудобное положение, разбирая по косточкам того, с кем я была намерена связать свою жизнь.
Жизнь… Одну на двоих? И как это у нас получится, если меня по-прежнему хотят вернуть домой, но только чуть позже? Редкие встречи пару раз в год? Скверная перспектива.
– Так ты уверена, дочка? – В голосе священника было столько тепла и сочувствия, что мне даже удалось немного расслабиться, избавившись от ощущения излишней скованности.
– С человеком? – взглянув в глаза батюшки, переспросила я, и, улыбнувшись собственным мыслям, кивнула. – Да.
И с монстром – да, и с его крылатой формой, если такая будет – тоже. Здесь ли, в Карнаэле… Просто потому, что я ни за что не позволю ему отправиться по моей вине в проклятое Роэ. Он желал спасти меня, я – его. А то, что в объятиях этого мужчины хотелось забыть обо всем на свете, – детали. Хотя… очень и очень приятные детали.
– Ну вот и славно, – подвел итог нашей беседы отец Мефодий. – Еще что-нибудь хочешь сказать?
Я немного подумала и отрицательно покачала головой. Священник прочел разрешительную молитву, дал мне поцеловать распятье и Евангелие, после чего протянул длинную цепочку с серебряным крестиком.
– Надень. Своего-то нет, поди? И не снимай его больше, целее будешь, – пробубнил старец себе под нос и жестом позвал меня к выходу.
Нас уже ждали. Причем все трое Хранителей. Подняв на них глаза, я встретила вопросительный взгляд блондина, чуть тревожный – Смерти и мрачный, как костер в ночи, – Райса.
Эх, как бы его выпроводить из церкви, пока он нам все не испортил? А то заявит, что невеста уже замужем, и объясняйся потом со священником на предмет законов других миров. Прибью одноглазого на фиг своим свадебным букетом, если что-нибудь не то вякнет. Воинственно стиснув маленький горшок, я пару раз вздохнула для храбрости и в сопровождении батюшки направилась к мужчинам.
Сознание погрузилось в полусонное состояние, как только батюшка закончил давать нам инструкции. Для кого-то свадьба дело обычное, для других – шок. Как оказалось, я целиком и полностью относилась к этим самым другим. Все было как в тумане. Смазанные лица, далекие голоса и витающий повсюду запах ладана. Насколько проводимая отцом Мефодием церемония соответствовала правилам, я не задумывалась. Он священник, ему и флаг в руки. Меня же больше заботил взятый на время Смертью горшок с фиалками, без которых я почему-то стала чувствовать себя незащищенной, отчего разволновалась еще больше. Глупость, конечно, обниматься с цветочным горшком, настороженно поглядывая в сторону Райса, но… особо умных поступков от меня в таком состоянии ожидать и не приходилось. Растерянность на грани паники и какой-то горький привкус на губах от того, что свадьба (скромная, но красивая и, без сомнения, торжественная)… она… не совсем правильная. И дело было не в происхождении жениха, не в его других ипостасях и не в демонической силе, поселившейся во мне… дело было в причинах, побудивших нас пойти к алтарю.
Батюшка приглушенно говорил, слова лились нескончаемым потоком, а я с трудом воспринимала их смысл. В висках стучало, голова кружилась, а все происходящее казалось каким-то сказочным, нереальным и… будто бы случилось не со мной.
И вот уже странный светло-пепельный сплав, перевитый темно-каштановой нитью, загадочно мерцал на правой руке, я же все не могла до конца поверить в происходящее. А ведь до начала венчания все казалось вполне понятным, само собой разумеющимся и… решенным. Взгляд скользил по гладкому краю кольца… Такое необычное. И материал странный: не золото, но до чего же красиво. Кольцо едва заметно согревало кожу, невесомым ободком обнимало безымянный палец. Вот и пролетела первая часть церемонии, а я по-прежнему как по воде плыла. Жених же, напротив, казался сосредоточенным и спокойным.
И вдруг снова все завертелось, соединяясь в единую картину: рыжие огоньки свечей и золотой блеск церковного декора, белое полотенце и возносимые батюшкой молитвы Всевышнему, вопросы, задаваемые нам, и слова, произносимые в ответ, те самые слова, в звучании которых я с трудом узнавала свой собственный голос.
Я даже не заметила, как вместо взятой священником свечи в моей руке опять оказался «свадебный букет». А в заключение был поцелуй, в преддверии которого сердце предательски екнуло и… упало, когда холодные губы жениха мимолетно коснулись моего лба.
«Как покойницу, – подсказал рассудок, захлебнувшись от внезапно нахлынувшей обиды, она подействовала, точно ковш с ледяной водой, и привела меня в нормальное состояние, вырвав из ватных объятий шока. – А на что я, собственно, надеялась, выходя замуж по причине вынужденных обстоятельств?»
– Значит, венчание состоялось? – Голос Арацельса, какой-то сухой и безжизненный, словно механический, вплелся в мои мысли и разогнал их, как тараканов. Ну надо же! Он еще и спрашивает. Зачем?
Отец Мефодий утвердительно кивнул, с любопытством посмотрел на новобрачного. С не меньшим любопытством на него уставился и Смерть, стоявший в паре шагов от нас. Даже темная бровь Райса, стойко молчавшего всю церемонию, вопросительно изогнулась, а красный глаз с вертикальным зрачком загадочно сверкнул в полумраке зала.
– По всем правилам? – уточнил блондин.
Теперь уже и я взглянула в лицо супруга, спинным мозгом почуяв подвох.
– Да, – ответил батюшка. – И что же тебя беспокоит, сын мой?
– Ничего. – Губы мужчины чуть растянулись, и ощущение от его улыбки было самое что ни на есть неприятное. – Я бы хотел получить развод.
В церкви и так было тихо, но после этого заявления тишина стала поистине гробовой. Она словно обухом ударила по голове, временно выключила меня из реальности. Секунда, две, три… такой подлянки от своего «чудовища» я не ожидала.
– И какова причина такого решения? – Священник первым очнулся от охватившего всех
