продолжать путь. С другой стороны, он не был уверен в том, что способен на это. Ему было тошно из-за собственной нерешительности. Куда бы он ни пошел, он везде оставался наследным Аборсеном, и скоро может настать минута, когда он будет разоблачен и объявлен самозванцем.
— А мне кажется, что это неплохая мысль, — сказала Лираэль. — Это на Лонг Клифах, да? Отсюда нам надо идти на восток, только нельзя двигаться по большим дорогам. В этом Доме есть лошади? Я не умею ездить верхом, зато если надену кожу Хартии, то ты…
— Моя лошадь погибла, — прервал ее Сэм. Он вдруг страшно побледнел. — И я не хочу другую!
Он внезапно вскочил и, хромая, исчез в темноте. Далеко он не ушел и присел на кочку. Сэмет смотрел на Раттерлин, которая плавно и широко катила свои серебристые воды. Он слышал голоса Лираэль и этой диковинной Собаки. Собака в чем-то была сродни Моггету. Слов он не мог разобрать, но был уверен, что речь идет о нем, и Сэму было стыдно.
— Невоспитанный мальчишка! — прошептала Лираэль сердито. Она не привыкла к подобному поведению. В своих исследованиях она шла до конца, и в библиотеке у них была строгая дисциплина, и вообще в доме Клэйр существовал жесткий порядок. От Сэма же не было никакой пользы, а одно лишь беспокойство. — Я пытаюсь составить план действий, а он… Может, бросить его?
— Он, конечно, беспокойный спутник, — признала Собака, — но он тоже много пережил в последние дни. Теперь ему плохо, он напуган и сбит с толку. Завтра ему станет лучше, а потом ты его вообще не узнаешь.
— Надеюсь, — сказала Лираэль. Теперь, когда она узнала больше о Николасе и ловушке молний, а также о нападениях Мертвецов на Сэма, она поняла, что, возможно, придется принимать любую помощь. Да и всему Королевству понадобится как можно больше помощи. — В конце концов, это его работа, — добавила она, — быть наследным Аборсеном. Я вообще могла бы сейчас сидеть в Леднике, в полной безопасности, пока бы он возился тут с Хеджем и всеми остальными!
— Если Аборсен и Король правы в отношении планов Хеджа, то опасность подстерегает нас повсюду, — заметила Собака. — А кроме того, все, кто носит в себе кровь, обязаны защищать Хартию.
— Ох, Собака! — горестно воскликнула Лираэль, обнимая животное. — Почему все так сложно?
— Потому что так сложились обстоятельства, — ответила Собака и лизнула Лираэль в ухо. — Хотя, если лечь и как следует поспать, утром все покажется гораздо проще. Новый день приносит новые впечатления и запахи. Будет день, будет пища.
— Чем это мне поможет? — проворчала Лираэль и улеглась прямо на землю. Вместо подушки она пристроила под голову мешок. Было жарко и влажно. Мерзко пищали комары, и в придачу кусались мошки. Лето по королевскому календарю еще не началось, но погода стояла совершенно летняя. И не было ни малейшего признака приближения дождя с грозой, которые освежили бы атмосферу.
Лираэль прибила комара и повернула голову в сторону Сэма, который уже вернулся и рылся в своих седельных сумках. Он вытащил какую-то яркую, искрящуюся вещицу. Лираэль даже села от любопытства и увидела, что это лягушка, вся усыпанная драгоценными камнями. Искрящаяся лягушка с крылышками.
— Прости, я плохо себя повел, — пробормотал Сэм, усаживая лягушку рядом с Лираэль. — Она разберется с комарами.
Лягушка тут же подпрыгнула, перевернулась в воздухе и подцепила длинным язычком пару огромных комаров.
— Оригинально, — сонным голосом сказала Собака.
— Я смастерил ее для мамы, — сказал Сэм дрогнувшим голосом. — Это, пожалуй, единственное, что я умею делать хорошо. Мастерить всякие вещицы.
Лираэль кивнула, глядя, как лягушка истребляет комариное население. Она двигалась с удивительной легкостью. Бронзовые крылышки махали быстро-быстро, тихо звеня.
— Моггету пришлось ее убить, — вдруг произнес Сэм, снова устремляя взгляд на тлеющие угли. — Мою лошадь. Ее звали Спрут. Я гнал ее слишком быстро, и она охромела. Я не мог добить ее. Моггету пришлось перерезать ей горло. Иначе бы это сделали Мертвецы и забрали бы себе ее силу.
— Похоже, у вас не было другого выхода, — сказала Лираэль. Ей было неловко. — То есть я хочу сказать, что ты больше ничего не мог поделать.
Сэм молчал, глядя на красноватые угольки в догорающем костре. Он слышал приглушенный шум воды Раттерлин и храп спящей Собаки. Он чувствовал, что Лираэль ждет от него каких-нибудь слов.
— Я сам должен был сделать это, — прошептал он, — но я испугался Смерти. Я всегда ее боялся.
Лираэль промолчала. Никто и никогда не делился с ней своими сокровенными мыслями. Тем более что сейчас ее собеседником был сам наследный Аборсен! Такого просто не могло быть — чтобы наследный Аборсен боялся Смерти! Как если бы Клэйр боялась своего Зрения. Словом, это был чистый абсурд.
— Ты устал и ранен, — проговорила она наконец, — Тебе надо отдохнуть, утром будет видно.
— Ты ходила в Смерть, — тихо проговорил Сэм. — Ты боялась?
— Да, — призналась Лираэль. — Но я точно следовала написанному в книге.
— В книге? — переспросил Сэм и содрогнулся, несмотря на тепло. — Ты говоришь о «Книге Мертвых»?
— Нет, — ответила Лираэль, — я никогда не слышала о «Книге Мертвых». У меня есть «Книга Памяти и Забвения». Только с ее помощью Хранитель памяти может заглянуть в прошлое.
— Никогда не слышал о такой книге. — Сэм с ненавистью посмотрел на свои седельные сумки. — Мне полагается изучать «Книгу Мертвых», но я даже одного ее вида не выношу. Я пытался забросить чтение, я пытался избавиться от нее, но она буквально преследовала меня, и колокольчики тоже. Мне не уйти от них! А теперь они необходимы для того, чтобы спасти Ника. Это нечестно! Я никогда не хотел быть наследным Аборсеном!
А я не хотела остаться без матери в пять лет, Я не хотела быть Клэйр без Зрения, подумала Лираэль. Он выглядит моложе своих лет, этот Принц Сэмет, и, как сказала Собака, он устал и ранен. Дай ему пожалеть себя. Если ему не полегчает к завтрашнему дню, Собака его укусит. По крайней мере, Лираэль это всегда помогало.
И вместо того чтобы сказать все, что думает, Лираэль протянула руку, чтобы прикоснуться к футляру, который лежал на земле рядом с Сэмом.
— Можно мне посмотреть на колокольчики? — спросила она. Лираэль сразу ощутила их силу, несмотря на то, что они молчали. — Как ты их используешь?
— «Книга Мертвых» объясняет, как ими пользоваться, — неохотно проговорил он. — Только не звени ими просто так. Их можно использовать только для дела. Эй! Погоди! Пожалуйста, не вынимай их из футляра.
— Я осторожно, — сказала Лираэль. Реакция Сэма удивила ее. Он побледнел так, что было заметно даже в темноте. — Я знаю, что это такое, потому что они действуют как мои трубки. Только твои колокольчики намного сильнее.
Сэм отшатнулся. Если она уронит колокольчик или случайно звякнет хоть одним, они оба могут оказаться в Смерти. Он отчаянно боялся этого. Но с другой стороны, ему вдруг страстно захотелось, чтобы она забрала у него колокольчики.
— Я думаю, ты можешь на них взглянуть, — с сомнением в голосе сказал он, — если действительно очень хочешь.
Лираэль задумчиво кивнула и провела пальцами по ручкам из красного дерева и роскошной коже футляра. Ей захотелось взять весь набор и отправиться в Смерть, чтобы испытать силу колокольчиков. Ее маленькие трубки казались игрушками по сравнению с этим великолепием.
Сэм смотрел, как она перебирает ручки колокольчиков. Шарф Лираэль упал с головы, и длинные темные волосы рассыпались по плечам. В ее лице было что-то такое, от чего Сэм почувствовал себя странно. У него появилось ощущение, что он уже где-то ее видел. Но ведь раньше она никогда не покидала Ледник, а он и вовсе не бывал там.
— Можно, я почитаю «Книгу Мертвых»? — спросила Лираэль с нетерпением в голосе.
Сэм изумленно уставился на нее.
— «Книга Мертвых» может уничтожить тебя! — сказал он, запинаясь. — С такими вещами не шутят!
— Знаю, знаю, — поспешила успокоить его Лираэль. — Не могу объяснить, но я чувствую, что должна
