бы тому, что она повернула на запад и идет по гребню холма, а не спускается вниз. Они шли около получаса, хотя показалось, что целую вечность, и наконец подошли к месту, где большой оползень тянулся по низу северного склона хребта.
Собака остановилась, выбрав заросли папоротника погуще, чтобы растения закрыли их. Лираэль сразу опустилась на землю, рядом без сил повалился Сэм. Моггет тут же выпрыгнул из мешка и встал на задние лапы, используя голову Сэма, как опору для передних.
Все четверо смотрели вниз на долину, которая вела к Красному озеру. Долина была залита водой, ее озаряли вспышки молний и тусклые лучи света редких солнечных лучей, пробивающихся сквозь тучи.
Отсюда им была видна яма, раскопки Ника, безобразная красно-желтая рана на зеленом покрове земли. Над ямой беспрерывно сверкали молнии, и постоянные раскаты грома создавали зловещий гул в воздухе. Вокруг ямы суетились сотни фигурок, которые издали казались совсем крошечными. Даже за несколько миль Лираэль и Сэм чувствовали, что это Мертвые Руки.
— Что это Руки делают? — прошептала Лираэль. Хотя они были хорошо укрыты папоротником и находились на вершине хребта, ей казалось, что Хедж или его прислужники могут их заметить.
— Не могу сказать, — ответил Сэм. — Тащат что-то блестящее к озеру.
— Да, — сказала Собака, которая застыла как изваяние около Лираэль. — Они тащат два серебряных полушария.
У затылка Сэма зашипел Моггет, и юноша почувствовал, как по спине пробежала дрожь.
— В каждом полушарии заточена половина древнего духа, — продолжала Собака. — Этот дух существовал от самого Начала, еще до того, как была создана Хартия.
— Тот самый, которого ты запрещала Моггету называть по имени, — снова прошептала Лираэль. — Разрушитель…
— Да, — подтвердила Собака. — Его заточили очень давно, полушария были погребены глубоко под серебром, золотом, свинцом, рябиной, пеплом, дубом… Седьмым слоем над ними были кости.
— Значит, он еще находится в заточении? — быстро спросил Сэм. — Я хочу сказать, что они могут выкопать полушария, но
— Пока еще упрятано, — ответила Собака, — но когда рушатся стены тюрьмы, не стоит надеяться ни на что хорошее. Кто-то может догадаться, как соединить полушария, хотя мне непонятно, как это можно сделать и куда они хотят их отвезти… Сожалею, что должна так огорчить тебя, госпожа, — добавила Собака, низко склонив голову.
— Что? — не поняла Лираэль, видя, как удручена Собака. Несколько минут Лираэль не знала, что сказать. Потом услышала, как ее внутренний голос спросил: «Что должен делать Аборсен?» — и снова вспомнила, что надо быть тем, кем она должна быть. И не бояться. Хотя чувства у нее были совсем противоположные.
— Что с тобой? Разве ты в этом виновата?
Голос Лираэль слегка подрагивал, но она постаралась успокоиться и продолжала:
— Кроме того… Разрушитель все еще заточен. Мы как раз и должны предотвратить соединение полушарий, несмотря на все планы Хеджа.
— Необходимо спасти Ника, — сказал Сэм. — Хотя там ужасно много Мертвых.
— Конечно! — воскликнула Лираэль. — Вот с чего нам надо начинать. Ник ведь точно знает, куда они собираются перевезти полушария.
— Она и планы строит точь-в-точь как твоя мамочка, — заметил Моггет. — Что вы собираетесь делать? Спуститься вниз и попросить Хеджа отдать вам мальчика?
— Моггет… — начал было Сэм, но Лираэль перебила его. Ей в голову пришли соображения, которые она хотела высказать прежде, чем они ей самой покажутся безнадежными.
— Не глупи, Моггет! Мы немного отдохнем, затем с помощью шкуры Хартии я приму облик совы и полечу вниз. Собака тоже может полететь со мной. Мы вдвоем найдем Ника и унесем его. Вы с Сэмом пойдете за нами. Мы встретимся у бегущей воды. — Она указала на реку. — Тогда при дневном свете и бегущей воде мы постараемся разузнать у Ника, что происходит. Что вы на это скажете?
— Это всего лишь четвертый глупейший план, который я когда-либо слышал от Аборсен, — ответил Моггет. — Мне нравится в нем та часть, где говорится об отдыхе, хотя в нем пренебрегли упоминанием об обеде.
— Я не уверен, что ты должна лететь одна, — недовольно заметил Сэм. — Зато уверен, что мог бы принять облик совы и мне было бы легче убедить Ника уйти с нами. И кстати, разве Собака умеет летать?
— Нечего обсуждать приказания, — прорычала Собака. — Твой друг Ник, должно быть, союзник Разрушителя. Его нужно заставить подчиниться — с ним следует вести себя очень осторожно. А насчет того, как я летаю, — так я уменьшусь и отращу себе крылья.
— Ах, конечно, — улыбнулся Сэм. — Вырастишь крылышки…
— Нам надо еще выследить Хеджа, — добавила Лираэль, когда с некоторым удивлением поняла, что лучшего плана не возникло. — Но именно я должна воспользоваться шкурой Хартии. Я сделала ее по своему размеру — тебе, Сэм, она не подойдет. Надеюсь, она не слишком измялась у меня в рюкзаке.
— На спуск к воде у меня уйдет не меньше двух часов, если, конечно, я не полечу, — сказал Сэм, глядя вниз. — Может, лучше двинуться попозже, ночью, тогда вы сможете лететь прямо отсюда. А я буду ближе и сразу же приду на помощь, если что-то случится. Кстати, ты могла бы одолжить мне лук, а я заговорил бы несколько стрел, пока буду вас ждать.
— Хорошая идея, — сказала Лираэль. — Но лук не очень-то пригодится в дождь, а мы больше не можем рисковать и с помощью магии изменять погоду. До добра это не доведет.
— До рассвета дождь прекратится, — уверенно заявила Собака.
— Ф-ф-фу, — с пренебрежением фыркнул Моггет. — Пусть там им кто-нибудь об этом скажет. Тогда все прекратится прямо сейчас.
Сэм и Лираэль посмотрели на небо сквозь кроны деревьев и удивились. Несмотря на то, что буря на северо-западе не прекращалась, облака над ними и на западе стали раздвигаться, чтобы показать миру красноватое свечение солнца и первую бледную звезду ночи. Это была Валлюс, красная звезда, которая указывает путь на Север. Ее вид подбодрил Лираэль, хотя смешно было верить в пастушье поверье, утверждающее, что Валлюс предвещает удачу, если первой загорается на небе.
— Вот и хорошо, — сказала Лираэль. — Ненавижу улетать в дождик. От мокрых крыльев бывает больно.
Сэм никак не отреагировал на ее слова.
Стемнело, но благодаря частым вспышкам молний на мгновение становилось видно, что происходит в долине. Одна вспышка осветила что-то похожее на палатку. Наверное, это была палатка Ника, других там не было видно.
— Держись, Ник, — прошептал Сэм. — Мы тебя спасем.
ПЕРВАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ
Тачстоун, лежа под автомобилем, сжал плечо Сабриэль. Они еще не оправились после взрыва. Вокруг лежали тела убитых охранников. Их убийцы были рядом. Из-под машины виднелись их ноги, раздавался громкий смех, разговоры, будто за стеной шумели буйные соседи.
Тачстоун и Сабриэль, сжимая в руках пистолеты, поползли вперед. За ними двинулись два охранника, которые тоже прятались под машиной. Одна из них, Вирэн, несмотря на кровь, стекавшую с руки, тоже крепко сжала пистолет. Другим из выживших был старейший охранник, Бэрлест, у него был наготове автомат. Убийцы заметили движение, но было слишком поздно. Четверо выживших открыли огонь одновременно, и только что звучавший смех утонул в грохоте внезапной атаки. Пустые гильзы дребезжали по мостовой под автомобилем, и едкий дым стлался между колесами.
— К лодке! — крикнул Бэрлест, показывая рукой куда-то за спину. Сабриэль сначала не расслышала, но он еще трижды прокричал: — Лодка! Лодка! Лодка!
Тачстоун, услышав Бэрлеста, взглянул на Сабриэль, и она увидела в его глазах страх. Но она знала, что это страх за нее, а не за себя, и показала на узкий переулок, извивающийся между домами. Переулок должен был привести их к Ларнери-сквер и Уорден-степс. Там были их лодки, и при лодках дежурило много охранников. Дэймид тщательно подготовил несколько путей отступления, но лодки были ближе всего. Как и
