Аборсен

Буквы, написанные Собакой, выстроились в простое слово:

ОРАННИС

— Кто… или что… представляет собой это? — спросила Лираэль, когда молча прочла слово на песке. У нее тут же возникло ощущение, что все гораздо хуже, чем она себе представляла.

Моггет сразу сильно напрягся, взгляд его зеленых глаз застыл на буквах, а Собака явно не хотела встречаться взглядом с Лираэль. Она изменила положение лап и кашлянула.

— Пожалуйста, говори, — мягко настаивала Лираэль. — Мы должны все знать.

— Это — Девятое Яркое Светило, самое сильное существо Свободной магии, которое сражалось с Семерыми, когда создавалась Хартия, — продолжала Собака. — Он — Разрушитель мира, он по природе своей противоположен созиданию. Давным-давно, когда еще не начиналось наше летосчисление, Зло было побеждено. Его расчленили надвое, и каждую половину заключили в серебряное полушарие. Их захоронили глубоко в земле под семью замками. Их никогда не должны были выкопать, по крайней мере, так считалось.

Лираэль нервно ухватила себя за кончики волос, самым большим ее желанием был исчезнуть отсюда навсегда. Ей хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кататься по земле. Она смотрела на Сэма, который прикусил губу так сильно, что кровь капала с подбородка на грудь, но он этого даже не осознавал.

Собака замолчала, а Моггет все так же пристально всматривался в буквы.

ОРАННИС

— Как же нам с этим бороться? — взорвалась Лираэль. — Я все еще не чувствую себя настоящей Аборсен!

При этих словах Сэм покачал головой, но Лираэль не могла понять, что это означает — согласие или отрицание. Сэм продолжал покачивать головой, и она поняла, что он просто не может принять все то, о чем рассказала Собака.

— Пока еще он все-таки заточен, — успокаивающим тоном произнесла Собака, деликатно лизнув руку Лираэль. — Пока полушария не соединили. Разрушитель может использовать лишь незначительную часть своей силы и не способен уничтожить окружающее.

— А почему ты не рассказала об этом раньше?

— Потому что ты была еще недостаточно сильна, — объяснила Собака. — Ты не знала, кто ты такая. Теперь — знаешь и готова понять, с чем мы столкнулись. Кроме того, я и сама была не во всем уверена до тех пор, пока не увидела эти молнии.

— Я-то знал, — важно произнес Моггет. Он поднялся и, прежде чем снова улечься, вытянулся во всю длину так, что удивил всех своими размерами. — Много, много веков тому назад.

Собака презрительно и с явным недоверием сморщила нос и продолжала рассказ:

— Самое тревожное то, что Хедж везет полушария в Анселстьерру. После того как они окажутся за Стеной, можно ожидать всего, чего угодно. Возможно, металлические стержни Ника соединят полушария и Разрушитель станет единым целым. И тогда все… и вся… погибнет… по обе стороны Стены.

— Именно в этом и заключались могущество и хитрость Девяти, — промяукал Моггет. — Было решено, что он никогда не должен оказаться в том месте, где сможет соединиться. Каким-то образом он понял, что мы сами что-то нарушили в своем мире, ведь Разрушитель был пленен задолго до создания Стены. Умно, умно!

— Ты, похоже, им восхищаешься, — едко заметил Сэм. — Слуге Аборсена это не к лицу, Моггет.

— О, я действительно восхищаюсь Разрушителем, — сонно отзетил Моггет, облизывая розовым язычком уголки белозубой пасти. — Но только на расстоянии. Нет смысла меня унижать, потому что я отказался сотрудничать с ним против Семерых.

— Твой единственный разумный поступок, — прорычала Собака. — Хотя ты мог бы быть и более разумным.

— Ни за, ни против, — сказал Моггет. — В любом случае я проигрывал, У меня не было возможности выбрать средний путь, так или иначе — я себя потерял. Что ж, жизнь продолжается, в речке плавают рыбки, а Разрушитель движется к Анселстьерре и к своей свободе. Мне очень любопытно узнать о ваших планах, хозяйка.

— Не уверена, что у меня вообще есть хоть какой-то план, — ответила Лираэль. Все ее мысли были пропитаны ужасом, страхом перед надвигающейся опасностью. Она не могла спокойно рассуждать об угрозе, которую представлял собою Разрушитель. Сейчас она могла думать только о том, как устала, голодна и как ей хочется отмыться наконец от грязи. — Думаю, прежде всего мне нужно искупаться и как следует поесть. Но сначала еще один вопрос. Нет, два вопроса. Во-первых, действительно ли половинки Разрушителя воссоединятся в Анселстьерре и сможет ли он в самом деле что-то натворить? Ведь по ту сторону Стены ни Хартия, ни Свободная магия не действуют?

— Магия ослабевает, — ответил Сэм. — Я испытывал магию Хартии в школе, в тридцати милях от Стены, но она совсем не действует в Корвере. Правда, все зависит от ветра, северный он или нет.

— Так или иначе, но Разрушитель сам по себе уже — источник Свободной магии, — наморщив лоб, заметила Собака. — Став единым целым и свободным, он будет бродить, где ему заблагорассудится, хотя я не представляю себе, как он проявит себя вне пределов Королевства. Стена не может остановить его, потому что в ее камнях заключена сила только двоих из Семерых.

— И вот мы подошли к моему второму вопросу, — устало сказала Лираэль. — Кто-нибудь из вас знает — или помнит, — как он был расщеплен надвое и заточен в полушария?

— Подобно многим другим, я в то время тоже был заточен, — фыркнул Моггет. — Кроме того, я теперь совсем не тот, каким был тысячу лет тому назад, каким был в Начале.

— Я тоже тогда уже существовала, — после долгой паузы сказала Собака, — но теперь я лишь тень того, чем была раньше, а кроме того, память у меня ослабела за долгую жизнь. И я не знаю ответа на твой вопрос.

Лираэль вспомнила специальную главу в «Книге Памяти и Забвения» и вздохнула. Ей приходилось слышать термин «Начало», но сейчас казалось, что она встречала его только в этой книге.

— Думаю, мне удастся все выяснить, хотя полной уверенности нет. Но сначала я хочу как следует вымыться, иначе эта грязь проест дыры в моей одежде!

— А план действий? — с надеждой спросил Сэм. — Мне кажется, что мы должны попытаться помешать перевозке полушарий за Стену, да?

— Да, — подтвердила Лираэль. — Продолжай наблюдать, ладно?

Лираэль пошла к реке, радуясь, что погода жаркая не по сезону. Сначала она хотела снять с себя всю одежду и выстирать ее, но потом раздумала. Как бы ни назывался материал, из которого была сделана ее кольчуга, пластинки все же не были металлическими, так что они не могли заржаветь. И Лираэль не хотелось, чтобы какой-нибудь Мертвый увидел ее в полуобнаженном виде. Кроме того, дождь давно закончился, и одежда на ней быстро высохнет.

Лираэль оставила на берегу меч и перевязь с колокольчиками. И то, и другое надо бы хорошенько промыть, а перевязь еще и натереть воском. Ее верхнюю юбку следовало бы вообще выбросить, столько на ней налипло грязи. Лираэль свернула юбку в рулон и положила в тихой заводи, в стороне от течения.

Какой-то звук заставил ее оглянуться, но это была всего лишь Собака, которая осторожно спускалась к берегу с чем-то желтым в зубах. Добежав до Лираэль, она выплюнула это желтое и стала отплевываться.

— Мыло, — сказала Собака, — видишь, как я тебя люблю.

Лираэль засмеялась и, радостно схватив мыло, стала намыливать и себя, и свою одежду. Вскоре она вся была покрыта мыльной пеной, но пока еще не становилась чище, потому что смесь грязи с красной пыльцой не так-то просто было отмыть даже мылом. Занимаясь стиркой без применения магии, Лираэль могла подумать об их следующих шагах. И чем больше она об этом думала, тем яснее становилось, что они не смогут удержать Хеджа и он перевезет полушария в Анселстьерру. Оставался только один шанс… Необходимо как можно скорее самим оказаться в Анселстьерре и найти там помощь.

Если же, несмотря на все их усилия, Хедж все-таки переправит полушария через Стену, остается