разговаривать. Пользуется чужим несчастьем, чтобы заставить Ракель уступить ему. Возможно, будь Марта на месте сестры, она не стала бы сопротивляться так долго, но от этого Макс не становился ей ни капли приятнее. Марта пробовала жаловаться на него Луису, но тот сказал, что Максимилиано вовсе не такой, каким кажется ей. Что она недостаточно знает его. Как бы не так! Марте казалось, что она знает его даже слишком хорошо.
Она увидела приближающегося Клаудио и искренне обрадовалась этому легкому, беззаботному человеку. Он пригласил ее в конный клуб, и Марта почти уже согласилась, но, вспомнив все произошедшее, со вздохом отказалась. А на предложение искупаться в бассейне радостно откликнулась.
Марта нежилась в воде, когда услышала властный зов Макса.
– Не обращай не него внимания, – посоветовал Клаудио.
«Как бы я этого хотела», – подумала Марта и вылезла из воды.
– Где Ракель? – без обиняков спросил Макс. Он так и сверлил Марту глазами.
– Антонио увез ее в Сиуатанехо. Она же не могла отказаться, – с вызовом ответила Марта. – Подумай, что ты делаешь. Неужели тебе доставляет удовольствие такой способ добиваться женщины!
– Побереги свое красноречие, – проворчал Макс. – Если она не согласится, вы обе пойдете в тюрьму!
Максимилиано был вне себя от ярости. В тот момент, когда казалось, что птичка в клетке, она опять упорхнула. Он ведь прекрасно видел, что Ракель, наконец, сломалась и была готова делать все, что он захочет. Теперь же нужно придумывать что-то другое…
День уже клонился к вечеру, когда Антонио, Андрее и Ракель вернулись в Акапулько. Дорога была неблизкая, и все порядком устали. Договорившись с Андресом встретиться за ужином, супруги Ломбарде, взявшись за руки поднялись к себе. Несмотря на то, что прошел целый день, Антонио не забыл утренний разговор. И по-прежнему хотел знать, что собиралась делать Ракель, оставшись дома. Ведь очевидно, что она не могла пойти за покупками, как утверждала. Ни у нее, ни у Марты не было денег. Может быть, она собиралась встретиться с Роберто Агирре?
– Я даже не знаю, кто это, Антонио?! – в отчаянии воскликнула Ракель. Ее силы были на пределе, она больше не могла и не хотела молчать: «Будь, что будет, я скажу Антонио все».
В этот момент раздался стук в дверь и на пороге появился всегда предупредительный и улыбающийся Рамон. Он внес в комнату новый букет – свое последнее произведение, которым он очень гордился. Поставив цветы на стол, Рамон уже собрался уйти, на тут что-то вспомнил и – повернулся к Антонио.
– Сеньор, – изящно склонив свою лысеющую голову, сказал Рамон, – ключ, который тут был, я положил в шкатулку.
– Какой ключ? – спросил Антонио, и глаза его сузились.
– Такой, как от номера в гостинице, – ответил Рамон. Ни он, ни Антонио не успели больше ничего сказать, потому что Ракель внезапно повалилась на пол. Лицо ее стало безжизненным и бледным.
Антонио сразу же забыл о ключе и обо всех своих подозрениях. Они с Рамоном уложили все еще бесчувственную Ракель на кровать. Рамон принес воды, и Ракель медленно стала приходить в себя. Она открыла глаза, но лицо ее по-прежнему было без кровинки. Антонио попросил Рамона позвать сюда сеньору Викторию, а сам спустился к телефону, чтобы срочно вызвать доктора Пласенсиа.
Виктория с жалостью смотрела на Ракель. Перед лицом болезни она считала правильным забыть о своих симпатиях и антипатиях. Виктория сидела на краю кровати и, легонько поглаживая руки девушки, внимательно вглядывалась в осунувшееся лицо Ракель.
– Возможно, ты ждешь ребенка… – проговорила она. Ракель видела, какое участие принимает в ней эта сеньора, мать Максимилиано, и ей было не по себе.
– Мне уже лучше, – слабым голосом сказала она. – Вам не обязательно сидеть со мной.
– Мне это не трудно, – улыбнулась Виктория своей все понимающей милой улыбкой.
Ракель была готова разрыдаться. Ну, почему все так ужасно получилось. Ведь они с сеньорой наверняка могли бы стать друзьями, могли бы любить друг друга, как мать и дочь. Но теперь это невозможно. Эта женщина – мать Макса, и как любая мать, будет оправдывать и защищать своего сына. Лучше бы Ракель никогда не видела ни этих людей, ни этого дома!
– Сеньора, – слабым голосом произнесла Ракель. – Я знаю, вы меня не любите. Но я не такая, как здесь все думают, клянусь вам. Я приехала сюда не по своей воле, а когда захотела уехать, меня не пустили.
– Лучше не клясться, – тихо сказала Виктория. – Антонио любит тебя и, возможно, ты ждешь от него ребенка. Но прошу, твои родственники должны вести себя соответственно нашему положению. Я ведь тоже из простой семьи. Мой отец был учителем. Я вышла замуж очень рано за отца Максимилиано. Он работал инженером в одной из компаний Альберто Ломбарде Потом я осталась вдовой и полюбила отца Антонио. Но когда человек входит в такую семью, как эта, нужно понимать, что есть вещи, не важные для нас, но важные для других.
Виктория замолчала и, безмолвно глядя на лежавшую перед ней девушку, с красивым умным лицом, внимательно слушающую ее, подумала: она не может быть преступницей, обманщицей, она – только жертва чужой злой воли. Но Виктория поспешно отогнала эту мысль. Ведь если Ракель действительно невиновна, то тогда злая сила эта – Макс… Нет, этому Виктория не могла поверить!
– Можно войти? – дверь отворилась, и в комнату вошел Оскар Пласенсиа.
Оскар пробыл у Ракель довольно долго. Он осмотрел ее, измерил давление, прослушал сердце. Ему было очевидно, что у девушки сильнейшее нервное истощение. Он прописал ей лекарство, но сказал, что лучшим лекарством для нее будет покой и тишина. Более точный диагноз он сможет поставить, когда она сдаст необходимые анализы. Возможно, она действительно ждет ребенка, но заключение можно будет сделать только по результатам анализов. С этим Оскар удалился.
Когда доктор ушел, в комнату бесшумно вошел Рамон с подносом. Он принес Ракель все необходимое – лекарства, сок, фрукты. Ракель смотрела на его благонравно-сосредоточенное лицо и думала, можно ли ему доверять, можно ли попросить его забыть об этом ключе. Она уже хотела сделать это, но в комнату вошел Антонио. Он рассказал Ракель о выводах, сделанных доктором.
– Ребенок? – Ракель отвернулась от Антонио, – лучше бы доктор ошибся. Сейчас не время для ребенка.
Антонио видел ее нежный профиль, разметавшиеся по подушке волосы, которые он так любил гладить.
– Знаешь, никогда не следует отказываться от ребенка, – и добавил, – в любом случае, я не оставлю его. Но сейчас отложим этот разговор.
Ракель широко открытыми глазами посмотрела на мужа и смолчала. Антонио, поднявшись, как ни в чем не бывало пожелал ей доброй ночи и закрыл за собой дверь.
«Да, – думал Антонио, – это, действительно, не самое лучшее время для обзаведения ребенком». Он не сомневался, что Ракель скрывает от него нечто важное. К сожалению, Пабло не нашел пока загадочного Роберто Агирре, зато выяснил, что его разыскивает еще кто-то. Кто? Служащий одной из гостиниц подробно описал этого человека. Завтра Пабло приведет этого парня из гостиницы сюда и покажет ему Макса: описание поразительно напоминает его.
Похоже, что единственным, кто сохранял жизнерадостность в этом доме, остался Чучо. Он был доволен всем – работой, едой, беседами с доном Даниэлем. Разве что немного досаждал этот зануда Рамон, который корчит из себя неизвестно что, но Чучо добродушно не брал это в голову.
За те несколько дней, что он прослужил в доме Ломбардо, его новый белый китель как-то обвис, измялся и стал почти неотличим от той рубахи, в которой Чучо когда-то явился к дону Антонио. Но Чучо ничего не замечал. Все мысли у него сосредоточились на Мерседес. Он снова и снова зазывал дона Даниэля в гости к девушке и ее брату – как-то неудобно все время наведываться одному. Можно, например, пойти сегодня. Никто и не узнает. Виктория и сеньор Ломбардо заняты Ракель – она плохо себя чувствует.
– Как, Ракель заболела? – всплеснул руками дон Даниэль. – И я ничего не знаю об этом?!
Дон Даниэль не на шутку расстроился. Никто не удосужился сказать ему, что дочь заболела. Как будто его здесь нет. Но что же с Ракель? Дон Даниэль, несмотря на обиду, поспешил в большой дом. В гостиной его встретили Виктория и Оскар. Дон Даниэль без лишних слов попросил разрешения повидать дочь. Виктория ласково успокоила дона Даниэля, сказав, что причин для беспокойства нет, и попросила Рамона проводить сеньора Саманьего в комнату Ракель. Робея под взглядом грозного дворецкого, дон Даниэль
