приговор. Начался допрос, начались обвинения. Почему она ничего не рассказала о Марте? Неужели ей легче отдаться подонку, чем довериться собственному мужу! Неужели он не нанял бы лучших адвокатов, чтобы вытащить Марту?! Антонио не вспомнил, что еще недавно сам настаивал на соблюдении приличий, и тем толкнул Ракель на эту ложь. Она боялась расстроить его, боялась, что он станет презирать ее и родных – именно этот страх бросил ее во власть Максимилиано. Не всегда просто и легко сказать правду. Хочется надеяться, что эта ложь – во спасение, но люди, желая добра, зачастую творят зло.
Так было и с Ракель. Чтобы спасти Марту от тюрьмы, ей пришлось лгать, ложь порождала новую ложь. И Ракель решила рассказать все начистоту. Да, Макс назначил ей свидание в гостинице и дал ей ключ.
– А сегодня ты выдавала ему авансы? – гневно прервал ее Антонио.
Оскорбленная Ракель замолкла. Антонио приказал Марте подняться в свою комнату и никуда не выходить, а сам снял трубку телефона. Он хотел немедленно видеть сводного брата, а также своего служащего Луиса Трехо. Оказалось, что Макса в доме нет, но Луис скоро предстал перед хозяином, столкнувшись в дверях с Ракель.
Луис держался, как всегда, абсолютно спокойно. Ему было нечего бояться. Дон Антонио требует, чтобы он рассказал ему подробности этого дела, пожалуйста. Луис медленно и с достоинством изложил, как ездил с сеньоритой Мартой на дискотеку, а по дороге обратно она захотела сесть за руль. Он не возражал, но тут на дорогу внезапно вышел человек, и она сбила его. Это произошло примерно в километре от дома Ломбарде. Труп бесследно исчез – Луис на следующий же день ездил на то место. И в газетах не было никаких сообщений. Так что можно не беспокоиться. Луис пристально посмотрел на хозяина и пожал своими атлетическими плечами, обтянутыми трикотажной майкой, еще более подчеркивающей его могучие бицепсы.
– И ты посмел бросить человека на улице? – глухим от ярости голосом сказал Антонио. – Ты безответственный идиот! Как ты мог допустить, чтобы девушка, не умеющая водить, села за руль! Кто тебе разрешил взять машину? И ты зря думаешь, что свидетелей не было. Там был очевидец, и он все рассказал Максимилиано. А теперь, – Антонио сжал кулак, – ты пойдешь и будешь сидеть в своей комнате взаперти. И не думай бежать. Если ты вздумаешь уйти, я прикажу охране стрелять. Мы всегда можем сказать, что приняли тебя за вора.
…Только теперь увидел Антонио, что остался в кабинете один. Замерев на секунду, он поднялся и пошел в комнату Виктории. Она полулежала на кушетке, беспрестанно вытирая платком набегавшие слезы. Антонио, присев рядом, обнял ее. Виктория никак не могла успокоиться, смириться с мыслью, что Максимилиано, мальчик, которого она родила, вырос подлецом. Разумеется, ее потрясла новость о том, что Марта сбила человека, что Луис бросил его на дороге, но ее материнское сердце разрывалось от отчаяния при мысли, что Макс пытался воспользоваться этой трагедией, чтобы потребовать от Ракель… Это было невыносимо! И она винила во всем себя, за то, что потакала сыну, была нетребовательной, прощала… Антонио улыбнулся:
– Ты точно так же вела себя и со мной!
– Да, но и ты, и Камила – совсем другие.
– Другие, – как эхо повторил Антонио и, прищурив глаза, сказал то, что не мог не сказать. – Ты поняла теперь, что Макс не может жить в этом доме?
Виктория медленно кивнула и вздрогнула от стука резко открываемой двери: на пороге комнаты стоял Макс!
– Что происходит? – спросил он, тревожно переводя взгляд с Антонио на Викторию.
– Расскажи ему все сама и узнай, кто свидетель, – сказал Антонио, выходя из комнаты.
– Как ты мог! – повторяла десятки раз Виктория, не в силах произнести большее.
Но Макс быстро сориентировался. Он ничего не знает ни об аварии, ни о свидетеле! Все это выдумки Ракель, которая пристает к нему с самого первого дня. Андрее видел их с Ракель в саду – что страшного? Почему он должен отказываться, если женщина сама на него вешается? Теперь, когда ее застали, она, конечно, испугалась и принялась клеветать на него. Но все ее слова – ложь!
Узнав новость о Марте, Камила поспешила позвонить Мауре. Она подробно поведала бывшей подружке Антонио обо всем, что происходило в доме. Она ведь не имела понятия о том, что Маура с некоторых пор действовала не одна – ею руководил изощренный и хитрый Родриго. Именно от Мауры он узнал о догадке Камилы, что Макс был сообщником Ракель, организовавшим аварию самолета. Родриго быстро просчитал в уме все варианты и с довольной улыбочкой согласился:
– Тогда все встает на свои места. Появляется логика. Ведь состояние Ломбарде огромно. Антонио погибает, Макс женится на вдове. Все довольны и счастливы. Замечательный план. Но Антонио теперь все знает, он тоже просчитал варианты. Недаром Камила слышала, как он говорил, что не желает жить под одной крышей с убийцей.
– Какая грязь! – поморщилась Маура при мысли о том, что преступница может войти в одну из лучших семей Акапулько. – Мы не должны допустить этого.
Родриго согласно кивнул, на его лице играла загадочная улыбка.
Маура с недоверием взглянула на Родриго. Но продолжать разговор не стала, заметив около двери Карлу, с интересом прислушивающуюся к разговору. Карла теперь выбывала из игры. Родриго решил, что сестра Мауры не должна ничего знать – глупая болтливая девчонка могла где-нибудь проговориться, и тогда весь план полетит к черту. Карла сделала свое дело, выдумав Роберто Агирре.
Глава 26
Дон Даниэль, опустив голову, вошел в гостиную. Больше, чем когда-либо ему хотелось бы держаться подальше от этого дома и его обитателей, но он страшно беспокоился за Марту. Где она, что с ней, как она себя чувствует? А вдруг ее посадят в тюрьму! От этой мысли у старого сеньора Саманьего ныло сердце. Кроме того, с минуты на минуту должна была вернуться из клиники Ракель.
Дон Даниэль застал младшую дочь в слезах. Он решил побыть с ней, девочка так убивалась!
В эту минуту в гостиной появилась Ракель. Она пришла как раз вовремя. Макс красочно описывал Андресу, Алехандре и Камиле, как Ракель преследовала его, буквально не давая ему проходу. А на вид – святая невинность. Макс сделал жест в сторону появившейся девушки: разве не так, Ракель? Девушка думала о своем и не сразу поняла, о чем идет речь. Макс, отвернувшись от нее, повторил:
– Признайся, с того момента, как ты приехала сюда, ты все время бегала за мной, – видя, что Ракель молчит, Макс продолжал. – Имей мужество признаться в этом. Я-то признаю свою вину.
Этого Ракель уже не могла стерпеть. Она давно знала, что Макс подлец, но даже от него она не ожидала такой низости. Сволочь! Какая сволочь! Ракель уже не могла соображать, ее рассудок захлестнула бешеная ярость. Он хочет разрушить ей жизнь, он хочет растоптать ее, унизить в глазах всех, оклеветать! Не помня себя, Ракель бросилась на Макса с кулаками и била его по физиономии, пока Андрее и Алехандра не оттащили ее.
– Пустите меня! – отчаянно сопротивлялась девушка. У нее сейчас было одно-единственное желание – растоптать, уничтожить гадину. Впиться в него ногтями. Ее пытались успокоить и не могли. Только когда Макс выбежал из гостиной она пришла в себя и в сопровождении Алехандры поднялась к себе в комнату. А ведь доктор не велел ей волноваться! По пути Ракель горько разрыдалась. Это ужасно, невыносимо. Как можно жить в доме, где все против тебя. Где никто тебе не верит!
– Я тебе верю, Ракель, – тихо сказала Алехандра, укладывая Ракель на кровать. – Я и сама не знаю почему.
А внизу Андрее рассказывал пришедшему от адвоката Антонио об истерике Ракель, о том, что она ударила Максимилиано и назвала его сволочью. С этим определением Антонио, разумеется, был согласен, но не мог понять, какое чувство руководило Ракель – ненависть, а может быть, досада? Антонио был не в силах распутать хитросплетения опутавшей его лжи. Ракель говорит одно, Макс – другое, и ни той, ни другому он не мог верить. Макс хотел убить его, а Ракель предала его, согласившись на измену. Неужели из трусости она могла бы отдаться нелюбимому? Его вдруг осенило: и с ним она поступила также: говорила о любви, а отдавалась из-за боязни.
Антонио просил друга вспомнить встречу Макса и Ракель, свидетелем которой он стал утром. Но Андрее всячески уходил от категоричных заключений, прекрасно сознавая, сколь серьезны могут быть последствия. Он счел разумным перевести разговор на дело Марты. Антонио, откинувшись на мягкую спинку дивана, устало прикрыл ладонью глаза и рассказал, что был у адвоката и в полиции у приятеля – капитана. Не
