За тридцать секунд до расчетного времени Кортана начала накапливать энергию.
Пространство вокруг флагмана озарилось прядями тонкого света.
За двадцать секунд ИИ обновил вычисления, учитывая незначительные изменения гравитационного поля, накладываемые многочисленными кораблями ковенантов.
Вакуум, окружающий «Восхождение правосудия», распался, и судно прыгнуло из «здесь» реального пространства в «нигде» измерения Шау-Фудзикавы.
За десять секунд до выхода к точке встречи Кортана написала небольшую программу, чтобы нацелить орудия на вражеские корабли сразу по завершении прыжка.
«Восхождение правосудия» вошло в пространственный разрыв и окуталось светом.
Исчезновение флагмана посреди космического кладбища и его появление на орбите произошло в мгновение ока. Дисплеи правого борта заполнились видами поверхности Предела, а слева все кишело приближающимися кораблями ковенантов. Странный гибрид двух кораблей, возникший в самом центре подготовленной западни, должно быть, смутил чужаков… Они не открывали огонь.
Десантный челнок находился менее чем в трех километрах от Кортаны и летел более-менее прямым курсом к посадочному ангару «Восхождения правосудия».
— Такси прибыло, — сказал ИИ, включив командную частоту.
— Слышу тебя, — отозвался Мастер-Шеф.
Он ни капли не боялся и казался неколебимым, как скала. Всего секунду назад командиру спартанцев угрожала неминуемая смерть, но он говорил так, словно был уверен в спасении. Словно ничего необычного не происходило.
Челнок приблизился к ангару, и Кортана на долю секунды сняла щиты, чтобы крошечный кораблик смог приземлиться, а затем активировала их снова.
Подобрав пассажиров, она перенаправила всю энергию с «Геттисбурга» на генераторы поля скольжения, и те начали накапливать заряд.
Три десятка вражеских кораблей обступили «Восхождение правосудия», сверкая готовыми к стрельбе плазменными орудиями.
Приказ «не стрелять» на флагман явно не распространялся.
Кортане требовались пять секунд, чтобы накопить энергию, пять секунд, чтобы спастись, но этого времени более чем хватало, чтобы ковенанты превратили «Восхождение правосудия» в крошечное рукотворное солнышко.
Она перехватила инициативу и открыла огонь по ближайшим крейсерам.
Тонкие плазменные лучи прожгли щиты чужаков и вспороли корабли. Раскаленный газ воспламенил атмосферу внутри крейсеров, и огонь охватил все: плоть тварей, пластик и даже металл.
Два из подбитых кораблей тут же взорвались, едва плазменные лучи нашли путь к их реакторам. Облака превратившегося в пар металла заслонили захваченный флагман от приближающихся врагов.
Вокруг «Восхождения правосудия» заплясали светящиеся пряди.
ОШИБКА.
Кортана перепроверила вычисления, вскоре обнаружив источник проблемы: предохраняющая система возвратила код аварийного прерывания.
Гравитация Предела более не искривляла пространство, что было просто невозможно.
Но времени на выяснение причин не оставалось. Надо было либо драться, либо бежать.
Кортана направила «Восхождение правосудия» к незначительному наведенному магнитному полю, и флагман прыгнул.
Но вместо незримых «не-измерений» гиперперехода на мониторах корабля возник призрачный голубоватый свет. Это был не заполненный звездами космос возле Эпсилона Эридана и не кишащая ковенантами орбита Предела. И все-таки судно определенно двигалось в пространстве, хотя никакого пространства здесь быть не могло.
Кортана попыталась просканировать свое окружение, но дальность сенсоров ограничивалась максимум тремя тысячами километров, словно корабль оказался в плотном тумане.
И вдруг на радаре возник сигнал контакта, потом еще, а за ним сразу дюжина.
Из голубой дымки появились четырнадцать ковенантских крейсеров.
— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — доложи обстановку.
— Обстановка привычная, — отрапортовал ИИ. — У нас неприятности.
Вражеские корабли дали залп.
— Проклятие, — пробормотала Кортана.
Она сделала единственное, что оставалось, — открыла ответный огонь, надеясь утащить с собой в ад хотя бы нескольких противников.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Дата неизвестна / Пространство скольжения, захваченный флагман «Восхождение правосудия». Сейчас.
— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — доложи обстановку.
Вместе со всеми остальными он выбрался из десантного челнока. Фред вынес полубессознательную Келли и уложил ее на палубу посадочного ангара.
— Обстановка привычная, — отрапортовал ИИ. — У нас неприятности.
ИИ вывел видеопоток на лицевой щиток Джона. Ковенантские крейсера уже окружали их, сверкая плазменными турелями. Они чем-то напомнили Мастер-Шефу изображение одной рыбы, обитающей на дне земных океанов: манящие флуоресцентные огоньки и ряды бритвенно-острых зубов.
Он подошел к краю взлетного ангара и остановился в сантиметре от энергетического щита, отделяющего его от внешнего пространства. Теперь Сто семнадцатый своими глазами мог видеть и синюю светящуюся бездну, и слишком близко подошедшие, чтобы можно было чувствовать себя комфортно, вражеские корабли.
— Но ведь мы же прыгнули в пространство скольжения, верно? — нерешительно поинтересовался Хаверсон.
— И да, — ответила Халси, — и нет.
Она извлекла кристалл из кармана и нахмурилась, увидев, что тот опять изменил свою форму. Впрочем, он не раскрылся, как внутри гравитационного луча. Теперь его грани стали зазубренными, словно у ножовки. Камень лучился отраженным светом.
— Мы прыгнули, — произнесла доктор. — Вот только не в известное нам пространство скольжения.
В наушниках Мастер-Шефа раздался пронзительный предостерегающий писк датчика радиационного контроля.
— Антон, обезопась нас от этой штуки, — приказал Сто семнадцатый. — Помести ее в реакторный отсек «Длинного меча».
Антон вырвал кристалл из рук Халси, которая не сразу захотела расстаться со странной находкой. А выхватив, бросился к поврежденному штурмовику ККОН.
— Простите, доктор, радиационная опасность, — пояснил Мастер-Шеф. — И излучение исходило от кристалла.
При этом Джон отметил, что уровень радиации не уменьшился после того, как артефакт оказался заперт в «Длинном мече».
— Что бы это ни было, — произнесла Халси, — но оно искривляет пространство. Когда мы только оказались в том огромном зале, это устройство словно закручивало мир вокруг себя. Затем, в гравитационном луче, оно вновь показало свой потенциал.
— А сейчас? — спросил адмирал Уиткомб. — Оно влияет на переход через пространство скольжения?
