жизни.
Из нее мог бы получиться хороший спартанец. Что ж, большая часть панегириков звучит куда хуже.
Мастер-Шеф вздохнул, вывел на дисплей список личного состава и пометил Антона и Ли как пропавших при исполнении. Джон на секунду замер, глядя на остальные имена в перечне потерь; там был и его первый и лучший друг Сэм, а ведь Сто семнадцатый раньше и не замечал, что еще дюжина человек из его отряда тоже отмечена как потери.
Он сохранил изменения и закрыл список.
— Что с Келли и Линдой? — спросил Джон у Кортаны.
Кортана оторвала взгляд от пола и убрала с глаз прядку волос.
— Спартанка Восемьдесят семь, Келли, — заговорила она, меря шагами крохотный диск голографического проектора, — оправляется от ожогов второй степени, покрывающих семьдесят два процента поверхности ее кожи. Доктор Халси ускорила восстановление тканей, введя дермакортикальные стероиды. На полное исцеление ран уйдет несколько дней, но вот прежней ловкости в ближайшее время от нее лучше не ждать.
— А Линда?
— Запрашиваю информацию. — Молчание Кортаны длилось около секунды. — Доктор поместила Пятьдесят восьмую в медицинский блок уровня «альфа», расположенный тремя палубами выше. Ее по- прежнему держат в состоянии криосна и сейчас готовят к диагностической операции. Также мною получены указания подготовить несколько баков клонирования, чтобы вырастить органы для трансплантации.
— Значит, она жива? — уточнил Мастер-Шеф.
— Технически говоря, — ответила Кортана, — нет. — На ее лице проступило выражение искреннего сочувствия, но через мгновение вновь пропало. — Доктор и адмирал сейчас обсуждают возможные риски, связанные с попыткой разбудить Линду до прибытия к планете, где есть крупный госпиталь. Шеф, я уверена, что Халси введет тебя в курс дела, как только получит все необходимые данные.
Джон нахмурился. Ему не нравилось, что самомнение Кортаны все более усиливается. Это началось после того, как она подключилась к компьютерным системам Предтеч на Гало. Он отметил себе в памяти узнать у доктора о состоянии Линды, а заодно и поговорить насчет поведения ИИ.
— Весь остальной экипаж занят делом? — спросил Сто семнадцатый.
— Да, Шеф. Они пытаются починить наши корабли. В последнем бою мы получили тяжелые повреждения от попаданий плазменных торпед и столкновений с метеоритами. К счастью, оба судна сохранили структурную целостность. Реакторы «Геттисбурга» функционируют и выдают шестьдесят семь процентов первоначальной мощности. Реактор «Восхождения правосудия» отключен на время проведения ремонтных работ. Пять из семи плазменных орудий нуждаются в обслуживании. И, что еще хуже, двигатели флагмана серьезно пострадали. Мы не сможем выжать из них более трех процентов прежней скорости.
— А совершить прыжок через пространство скольжения? Или мы сели на мель?
— Прыжок возможен, — произнесла Кортана. Потом она покачала головой, словно старшая сестра, которой ее маленький братишка задал глупый вопрос. — Вот только ничего хорошего из этого не выйдет. Тот артефакт, что нашла доктор Халси, при переходе начинает испускать неизвестный тип радиоактивного излучения, от которого не спасают даже твои щиты. Полагаю, что летальную дозу мы наберем менее чем за семьдесят два часа. Кроме того, эти лучи могут послужить маяком для кораблей ковенантов, обшаривающих сейчас пространство скольжения.
— Значит, мы застряли где-то между системами?
— Ответ отрицательный, — сказала Кортана, и в ее голосе прозвучали ледяные нотки. — Адмирал Уиткомб настаивает, что мы должны все-таки совершить еще один прыжок, даже если это будет стоить людям жизни. В противном случае пройдут недели, прежде чем мы доберемся куда-нибудь, где можно было бы выйти на связь с главным штабом ККОН.
Главный штаб? Неожиданно два факта совместились: Уиткомб, готовый пойти на любой риск ради того, чтобы связаться с остальным адмиралтейством, и доктор Халси, поспешно пытающаяся реанимировать Линду.
— И что вынуждает Уиткомба так торопиться?
Выражение голографического лица Кортаны смягчилось.
— Я уже говорила тебе это, Шеф, но, похоже, находясь в полузабытьи, ты этого не запомнил. — Ее изображение вдруг стало более четким, и ИИ сложил руки на груди. — Ковенанты вычислили местоположение Земли.
Мастер-Шеф поднялся с койки, неожиданно полностью очнувшись и найдя где-то силы. Он отбросил в сторону усталость и боль.
— Объясни, — потребовал спартанец.
Кортана в общих чертах рассказала о том, как вышла на кодированное сообщение, скрытое под обычной перепиской ковенантов. Объяснила, что содержащиеся в нем приказы распространились по флоту с ужасающей быстротой, и продемонстрировала набор символов, указывающих на координаты Солнца и Земли.
Сто семнадцатый стоял и молча слушал. ККОН делало все возможное, чтобы сохранить этот секрет. Конечно, рано или поздно все это должно было кончиться; Джон всегда знал, что когда-нибудь ковенанты найдут Землю. Но всегда надеялся, что это произойдет позже, не сейчас.
Мастер-Шеф вглядывался в крошечные треугольники, квадраты, круги и полосы, указывающие пространственные координаты.
— Мы уже видели такие. В Кот-д’Азюр.
— Да. Отряд доктора Халси нашел похожие символы в подземном комплексе Предела.
— И какая связь?
— Неизвестно.
Мастер-Шеф решил пока не ломать над этим голову; пускай переводом и изучением тайного смысла странных знаков занимаются Кортана и ДВКР. Сейчас значение имело только то, что ковенанты направляются к Земле.
— В том послании содержались какие-либо сведения по временным срокам или другая важная информация?
— Ответ положительный. Приказ, разосланный по координатам, рассеянным по всей галактике, предписывает боевым кораблям ковенантов объединиться с мобильной командной базой, которую они именуют «Непреклонный пастырь». Как только они соберут достаточные силы, флотилия совершит прыжок к Земле.
Джон направился к автоматически распахнувшимся дверям лазарета.
— Где адмирал Уиткомб?
— В настоящий момент он пребывает на мостике, — ответила Кортана. — Но доктор Халси дала строгие указания ни в коем случае не давать тебе…
— Мне не могут приказывать гражданские, — отрезал спартанец. — Даже она.
Мастер-Шеф вышел из лазарета и зашагал по коридору.
— Знаешь, — произнесла Кортана, и голос ее теперь звучал в наушниках шлема, — с того момента, как мы отправились на это задание, у тебя начал сильно портиться характер.
— Учту, — отозвался Джон.
Коридоры «Геттисбурга» освещались приглушенным белым светом, который приятно отличался от синего полумрака ковенантских кораблей. Спартанец рад был снова ощущать под ногами привычный грубый металл палуб, хотя стены вокруг него и были покрыты сажей.
Он вошел в лифт и нажал на кнопку «Мостик». Даже легчайший толчок, с которым кабинка устремилась наверх, вызвал новую вспышку боли, а внутренности, казалось, вот-вот вывалятся из живота, но спартанец стиснул зубы и отрешился от всего стороннего.
Когда двери открылись снова, Джон помедлил, оценивая плачевное состояние мостика «Геттисбурга». Обзорные люки были уничтожены и недавно заменены глухими пластинами брони. Поверх наспех прикрутили три дисплея. Консоли управления и навигации покрывала засохшая в вакууме кровь. В рабочем состоянии пребывали только три терминала: инженерный, контроля внутренних систем и наведения ОМУ.
