Стремительные темпы развития авиации и области ее применения являются одним из свидетельств того, что генералы Великобритании не были намерены цепляться за испытанные и проверенные, хотя далеко не эффективные методы. Тогда, в 1914 году, если в их распоряжении оказывалось что-то такое, что может принести пользу, генералы пускали его в ход. Практика авиационной разведки для обнаружения частей немецкой армии была освоена в течение нескольких дней. В течение нескольких недель летчики- наблюдатели RFC освоили аэрофотосъемку местности, и очень скоро было установлено, что получаемые снимки имеют гораздо более высокую точность, чем существующие военные топографические карты малого масштаба. Затем к этим задачам добавилась корректировка артиллерийского огня на двухместных самолетах, и вскоре летчики RFC стали вести воздушные бои с целью не дать противнику выполнять такие же задачи или же защитить свои собственные двухместные самолеты.[13] На более поздних этапах войны вслед за ними поднялись в воздух бомбардировщики, имевшие целью бомбардировку и нанесение ударов по траншеям и по немецкому транспорту.
Многое из того, что взяли на вооружение RFC и армия Великобритании в целом, было перенято ими у немцев, у которых перед началом войны на вооружении состояло 30 дирижаблей типа «Цеппелин» и более 300 военных аэропланов. Некоторые из лучших самолетов, что были взяты на вооружение уже в течение войны, были созданы во Франции, которая вступила в войну, имея на вооружении всего 100 аэропланов и несколько дирижаблей. Однако англичане учились быстро тому, что касалось применения авиации в бою, а также в части развития воздушных сил как стратегического оружия, и вскоре они не уступали ни одному из участников сражений.
При всей своей малочисленности и при отчаянной нехватке крупнокалиберных орудий БЭС образца 1914 года во многих отношениях не уступали ни одной другой армии, однако их успех в бою зависел от степени развития и уровня подготовки офицерского корпуса. Здесь уже рассматривались эти качества французских и немецких офицеров, и позже мы снова вернемся к этой теме. Однако сейчас представляется необходимым провести более тщательный анализ офицерского корпуса Великобритании.
Британский офицерский корпус в 1914 году формировался в основном из представителей верхнего слоя среднего класса. Он был немногочисленным, с сильно развитой приверженностью к своему клану и нетерпимостью к вторжению чужаков. В офицеры приходили выходцы из хорошо образованных слоев юристов, преподавателей и иных представителей подобного рода профессий, многие были из семей, которые в течение многих поколений поставляли офицеров в британскую армию или в Королевский военно- морской флот. В их рядах оказывалось много аристократов. Хотя по крайней мере один генерал — сэр Уильям Робинсон — начал свою карьеру рядовым и проявлял склонность отбросить свои титулы. Более старшие по возрасту или званию офицеры обычно имели опыт боевых действий на землях зулусов, в Индии, Пакистане, а также в Судане и в целом ряде вооруженных конфликтов в колониях, таких как Первая война с бурами и в особенности англо-бурская война 1899–1902 годов, во время которой было похоронено множество военных карьер и репутаций. Однако подобный боевой опыт, каким бы полезным он ни был, никоим образом не подготовил офицерский состав Великобритании к командованию огромными по численности соединениями, к новым условиям ведения боевых действий или к изменению характера боевых действий, обусловленного или даже востребованного достижениями техники вооружений. Ни та, ни другая сторона не могла предугадать, что военные действия на Западном фронте будут носить характер позиционной войны. Британские офицеры приобретали свое мастерство в боевых действиях с высокой динамикой боя, и в силу этого они и солдат своих готовили к таким условиям боя. К сожалению для них, война, которая началась в 1914 году, не походила ни на одну другую войну в истории.
Еще существует проблема Генерального штаба — тех, кто руководит действиями армии. «Пресса невысокого мнения о Генеральном штабе», — пишет генерал-майор Джулиэн Томпсон (письмо к автору, 1997 год).
«Следует указать, что в 1914 году британская армия имела только 908 офицеров, которые могли указать в своей анкете, что они прослушали курс Академии Генерального штаба или были каким-то иным способом подготовлены к штабной работе. Я получил эти данные от Джона Хасси, который хорошо разбирается в подобных вещах. Но и в этом случае некоторые из них были полевыми командирами, а не офицерами-штабистами. Когда состав наших сухопутных сил вырос до необыкновенных размеров, до целых пяти армий, нужно было искать штабных офицеров для всех новых формирований, а где их можно найти? Хорошие штабисты под ногами не валяются. Некоторые из тех, кто первоначально находился в составе штабов исходных подразделений БЭС, были убиты или ранены, кто-то получил повышение. Новые штабные офицеры подбирались среди наиболее способных командиров, которых удавалось найти в подразделениях и которые затем проходили краткосрочную подготовку на курсах в Эсди во Франции. Многие из них провели не менее года в составе действующих батальонов и полков, и, конечно же, отбирались те офицеры, которые имели боевой опыт. Они с большим старанием выполняли порученную им работу, в противном случае их просто уволили бы из штаба.
Объем штабной работы, необходимый хотя бы только для размещения и обеспечения жизнедеятельности сотни тысяч людей, да и животных тоже, объединенных в армейские корпуса, чудовищно огромен: пища, взрывчатка, вода, резервы на случай обороны, эвакуация раненых, почта и т. д. и т. п. А вершиной всего были разработки боевых операций со всем, что требуется для их реализации: диспозиции частей и подразделений, план ведения огня и тому подобное. Встречается очень немного по- настоящему серьезных нареканий на плохую организацию работы в войсках, за исключением тех, с которыми обычно сталкиваешься в любом случае, и по сравнению с французской армией армия Великобритании могла похвастаться лучшей организацией своих действий. Из трех государств, воевавших на Западном фронте, Франция имела самую высокую смертность от ран — настолько плохо подготовленной оказалась медицинская служба в армии этой страны. Раненые французские солдаты эвакуировались в тыл на грузовиках для перевозки скота, и многие из них заражались столбняком. Что касается раненых армии Великобритании, более 80 процентов из них в конце концов выздоравливали и возвращались к исполнению своих обязанностей. Плохая организация работы в войсках была одной из причин мятежей во французской армии в 1917 году. Лично для меня то обстоятельство, что в Первую мировую войну наши штабные офицеры совершили так мало ошибок, что это не идет ни в какое сравнение с Крымской войной, является источником постоянного удивления».[14]
Одна из трагедий войны заключается в том, что тактика ведения боя зачастую плетется в хвосте достижений техники. Многие офицеры изучали также историю франко-прусской войны, и многие из них пришли к ошибочному выводу, что любая европейская война будет короткой. Более полезным было бы изучение опыта русско-японской войны 1904–1905 годов, особенно если учесть возросшие дальнобойность и мощь оружия. В этой войне решающее значение приобрели пулеметы и гаубицы, а обороняющаяся сторона широко использовала траншеи для защиты своих позиций. Еще одним полезным объектом анализа могла бы стать Гражданская война 1861–1865 годов в США, по поводу которой американский историк Брюс Кэттон высказал одно уместное замечание. Говоря о генералах северян, Брюс утверждает:
«Во многих случаях взгляды генералов были ошибочными. Когда-то боевые действия сомкнутым строем, которые проводятся в открытом поле и в которых солдаты с примкнутыми штыками атакуют солдат, вооруженных гладкоствольными ружьями, оказывались достаточно эффективными, потому что дистанция эффективного поражения была очень небольшой. При достаточном преимуществе в численности цепь наступающих может прийти в непосредственное соприкосновение с противником, если только солдаты смогут проявить выдержку и не дрогнуть на последней сотне ярдов атаки. Затем появилась винтовка, и существующее положение вещей изменилось. Винтовка в сочетании с окопом привели к тому, что старая традиция ведения боя стала такой же мертвой, как армии Ганнибала. Суровая правда заключается в том, что к 1864 году обученные войска, которые вооружены винтовками, занимают позицию в окопах полного профиля и имеют соответствующую артиллерийскую поддержку, не могут быть рассеяны ни одной фронтальной атакой, какой бы она ни была»
Данное наблюдение, более чем справедливое применительно к сражениям 1861–1865 годов,
