Он помог ей выйти из машины, поднес сумку и корзинку с котом, затем взял у нее ключ, открыл дверь и включил свет.
В маленькой комнате было темно и холодно. Он зажег газ, закрыл дверь и выпустил кота из корзинки. Потом пошел проверить заднюю дверь и окно на кухне.
— Может быть, хотите кофе или чаю? — спросила Меган, уверенная, что он откажется.
— Стакан чаю было бы замечательно.
Он сам поставил чайник на газовую плиту.
Тем временем Меган сняла жакет, вынула из сумки пирог, испеченный миссис Роднер, поставила чашки и блюдца на поднос и согрела чайник для заварки.
Теперь комната стала более приветливой. Сквозь абажуры сочился приятный свет, и убогая мебель смотрелась как-то иначе, газовая плита, какой бы старомодной она ни выглядела, давала приятное тепло.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласила Меган, расставляя приборы. — Мама всегда снабжает меня чем-нибудь вкусным. Хотите пирога?
Они пили чай с пирогом. Мередит сидел в ногах у Меган.
Наконец профессор собрался уходить. Весь вечер они говорили о разных пустяках, зато теперь профессор сказал:
— Ваша сестра очень хорошенькая, но такая стеснительная.
— Да, вы правы. Однако стесняется она не всех. Вы ей понравились.
— Чего нельзя сказать о медсестрах Регентской больницы. В отличие от них Мелани не боится меня, — улыбнулся профессор.
— О, не обращайте внимания. Это глупые выдумки. Просто ваша лаборатория от них далеко, и, когда вы, такой высокий, заходите к ним в отделение, они начинают нервничать...
— Потому что я высокий?
— Отчасти. Думаю, они нервничают еще и потому, что вы всегда молчите, даже когда недовольны чем-либо.
— Нужно будет изменить свое поведение.
Он взялся за ручку двери.
— Не благодарите меня за то, что я подвез вас. Это я должен вас благодарить. Мне очень приятно ваше общество.
Внезапно он наклонился и поцеловал ее в губы. Она стояла ошеломленная.
— Спокойной ночи, Меган.
Она продолжала стоять, глядя на дверь, закрывшуюся за ним, и прислушиваясь к звукам почти бесшумно отъезжающей машины.
— Ну и ну! — выдохнула наконец Меган. — Ну и ну! — повторила она, поднимая с пола Мередита и усаживаясь с ним на диван. Ей был приятен поцелуй профессора, этого нельзя было отрицать, но ведь она никак не спровоцировала такое его поведение, а значит, у нее нет оснований считать себя виноватой. И все-таки чувство вины не покидало ее. Меган подошла к телефону и набрала номер Оскара в больнице.
Он ответил сразу.
— Ты уже вернулась? Как провела уик-энд? Дома все здоровы?
— Все было замечательно. А ты много работал? На этой неделе мы сможем встретиться хоть на пару часов?
— У меня выходной в среду, я съезжу к родителям. Но как-нибудь вечером постараюсь выкроить часок-другой. Я загружен до предела.
— Больше не стану тебя задерживать. Когда выдастся свободное время, предупреди меня, я тоже попробую освободиться. Спокойной ночи, дорогой!
Она положила трубку. Когда же им удастся провести вечер вместе? Может, они сходят куда-нибудь поужинать? Или она сама приготовит ужин? Меган разостлала постель, приготовила все на утро и легла, выключив свет. Глядя в темноту, она ощущала какое-то неясное беспокойство, но причины его никак не могла понять.
— Вряд ли это что-нибудь серьезное. Тогда я бы знала, в чем дело, — говорила она Мередиту, пристроившемуся рядом с ней.
Должно быть, она была права, потому что скоро заснула.
Утром в отделении было спокойно. Три назначения на операцию, но трое же и выписывались, и кстати, так как на среду был назначен прием новых больных. Она прочитала отчет о ночных дежурствах, просмотрела с Дженни температурные листы, сделала утренний обход и отправилась в кабинет, чтобы записать необходимые данные. Она освободила себе первую половину дня: так как больные, назначенные на операцию, останутся в операционной до часу, она в это время сможет сходить домой.
На вопросы друзей, как она провела уик-энд, Меган отвечала: замечательно, но ни словом не обмолвилась, что ее подвез профессор. Даже друзья любят посудачить, и она представила себе, как эта новость облетит больницу, дойдет до ушей Оскара, а он так близко все принимает к сердцу...
Меган убрала квартиру и пошла за покупками. В магазинах в конце улицы она купила все, что было нужно, дома вскипятила чайник, накормила Мередита и приготовила все для ужина.
В отделении по-прежнему дела шли своим ходом, дежурных сестер вполне хватало. Она написала отчет, навестила послеоперационных больных, успокоила их родственников, обошла отделение и, перед тем как закончить дежурство, отдала распоряжения ночным сестрам. По дороге домой Меган думала, что сегодня все получалось очень мило, и спросила себя: а какой день выдался у профессора? Впрочем, она знала, что слово «милый» он не любит.
Прием прошел спокойно, и это радовало Меган, потому что Дженни выйдет на работу только завтра. Вернувшись с дежурства, она приготовила себе ужин, покормила Мередита, кое-что постирала и села почитать, но едва открыла книгу, как зазвонил телефон.
— Это я, — услышала она голос Мелани. — Угадай, Мег, кто к нам сегодня приезжал? Никогда не угадаешь! Оскар! Он сказал, что думал поехать к своим родителям, но в последнюю минуту решил побыть денек на свежем воздухе в деревне и приехал к нам. Мы чудесно провели время.
Меган сама удивилась, услышав свой ответ:
— Как это мило, Мелли. Вы с ним гуляли?
— Да. Далеко ходили. Всего час назад он уехал. Он говорил тебе, что едет к нам?
— Нет, дорогая. Я дежурила в больнице с восьми утра, так что он не мог меня предупредить. По- моему, он не очень-то стремился к своим. Наверное, он позвонит, когда вернется.
— Он сказал, что как-нибудь захватит меня с собой и я посмотрю твою квартиру. Можно я приеду к тебе, Мег? На один день, когда ты будешь свободна? Мне ужасно хочется увидеть, как ты устроилась.
— Конечно, приезжай. Мы подумаем, когда будет лучше. Ты хочешь переночевать здесь?
— Оскар сказал, что отвезет меня обратно.
Меган промолчала, и тогда Мелани спросила:
— Ты у телефона, Мег? Ты, наверное, устала. Спокойной ночи, дорогая.
Меган положила трубку.
— Как глупо было с моей стороны не замечать, что они очень подходят друг другу, — обратилась она к Мередиту.
По ее щеке покатилась слеза, и она раздраженно вытерла ее ладонью.
— Возможно, он и любит меня, но вряд ли это настоящая любовь. Какая же я дурочка...
Слезы одна за другой катились по ее лицу. Больше она их не вытирала, а, взяв на руки Мередита, горько плакала.
ГЛАВА 4
