к ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ложась спать в конце своего первого рабочего дня в Сент-Джулсе, Араминта старалась не вспоминать все свои провалы и поражения. Ведь ты мечтала об этой профессии, убеждала она себя. И сейчас, когда ее желание исполнилось, ничто не помешает ей довести задуманное до конца.
Конечно, все началось ужасно неудачно. Больница оказалась огромной, она была построена в те времена, когда длинные коридоры и множество лестниц считались нормой. Наверно, здешние сестры привыкли к лабиринтам коридоров. Но Араминту, которая никогда раньше не бывала в подобных зданиях, они очень подвели: она пошла не в ту сторону, поднялась не по той лестнице и только тогда узнала, что отделение Бакстер находится в другом конце больницы и этажом выше.
Она опоздала и встретилась с взглядом василиска старшей сестры Спайсер.
— Вы опоздали. Почему?
— Я заблудилась.
— Нелепое оправдание. В моем отделении я требую пунктуальности. До того, как прийти сюда, вы были знакомы с обязанностями медсестры?
Араминта объяснила, что работала в детском санатории для выздоравливающих.
— Вам придется догонять других практиканток, — вздохнула старшая сестра Спайсер. — Полагаю, сестра-наставница сделает все возможное. А мне некогда цацкаться с вами. Учитесь побыстрее.
Араминта кивнула.
— Не сможете — уйдете.
Возможно, когда-то старшая сестра Спайсер была симпатичным человеком, размышляла девушка. Но жизнь ее, по-видимому, сломалась из-за несчастной любви, хотя в красивом, холодном лице не осталось никаких следов этого чувства. Бедная, пожалела ее Араминта и вздрогнула от резкого голоса.
— Ладно, идите и найдите сестру-администратора.
Отделение находилось в самой старой части больницы. Одну его стену занимал ряд окон, у противоположной во всю ее длину стояли кровати, на которых лежали женщины всех возрастов. Две сестры перестилали постели и не обратили на Араминту внимания. В дальнем конце отделения сестра- администратор, которую Араминта узнала по светло-голубой униформе, вместе с другой сестрой наклонилась над каталкой.
Она мельком поздоровалась с новенькой и велела ей идти перестилать постели. Так Араминту бросили в клетку со львами.
Оставшуюся часть утра ей не хотелось вспоминать. Она перестилала постели, носила судна, раздавала обед, помогала десятку пациенток встать или лечь в постель. И все время казалось, что она медлит и опаздывает.
— Бедняжка, вы новенькая? — спросила старая леди с настораживающим свистом в груди и склонностью краснеть во время кашля. — Вы никому здесь не угодите. Всегда спешка, нет времени перекинуться словом.
Единственная передышка — час на обед. Она сидела за столом с Молли и другими девушками. Они сочувствовали ей.
— Все потому, что ты новенькая. И ни у кого нет времени объяснять, что надо делать. У тебя конец дежурства в шесть? Во второй половине дня ты должна пойти на лекцию. В два часа, запомни. И даже старшая сестра Спайсер не может остановить тебя.
Лекция ей понравилась, хотя она поняла, что пропустила очень много и потребуются серьезные усилия, чтобы восполнить пробел.
— Вам надо одолжить у других учениц тетради и переписать лекции, которые вы пропустили, — сказала сестра-наставница.
На это потребуется несколько дней, свободных от дежурства, подумала Араминта. И тут же одернула себя: ведь ты этого хотела.
К концу недели ей пришлось признать, что дела идут совсем не так, как она ожидала. Старшая сестра Спайсер объявила, что Араминта ленива, медлительна и слишком много времени тратит на больных. «Работы невпроворот, — говорила старшая сестра, — а она ходит взад-вперед, то бигуди для пациентки ищет, то журналы принесет, то кувшин водой наполнит, то остановится и восхищается фотографиями детей и внуков, присланными из дома». Араминте казалось, что она пробыла в отделении Бакстер не одну неделю, а три месяца…
Она мечтала об отдыхе. Когда ей дали выходной, она, встав пораньше, молнией пронеслась через двор. Скорей домой! Но девушка не знала, что в это время за ней наблюдает доктор ван дер Брег. Его вызвали рано утром на срочную консультацию, и теперь он пил кофе, перед тем как уехать из больницы.
Вид маленькой стремительной фигурки снова вызвал в нем нежное чувство. Он нахмурился. Почти целую неделю ему удавалось не думать о ней. Спешит домой на выходные дни. У него мелькнула идея поехать в Хэмблдон и посмотреть, как она там устроена. Усилием воли он прогнал абсурдную мысль. Но, уже уходя из больницы, встретил одного из врачей-консультантов и небрежно спросил, как зарекомендовала себя новая сестра-практикантка.
— Она работала у меня несколько недель, и ее приняли сюда по вакансии, — пояснил доктор.
— О да, помню, я слышал. Ей, конечно, придется догонять. Она в отделении Бакстер, а там старшая сестра Спайсер — тот еще солдафон. Я запомнил новенькую только потому, что ее отчитывали в моем присутствии — то ли она подняла с постели не ту больную, то ли что-то еще в этом роде. Мне показалось, очень тихая девушка. Но старшая сестра Спайсер может хоть кому заткнуть рот. Она и меня иногда терроризирует.
Оба рассмеялись и разошлись.
Ближе к полудню Араминта добралась до дома. Ее радостно встретили тетя и Херувим. За кофе она забыла первую и неудачную неделю в Сент-Джулсе.
— Ты не говорила с матерью? — спросила Мил-лисент. — Она звонила, мол, все еще заняты какими- то новыми кельтскими находками. Сказала, что они могут не…
— Но хоть к Рождеству-то они вернутся? — спросила Араминта.
— Ох, уверена, что вернутся! Ведь еще только октябрь. У тебя будут на праздники выходные?
— Не думаю, — покачала головой Араминта. — Ведь я самый младший персонал. Конечно, я постараюсь использовать свободные дни поближе к Рождеству.
— Тебе там нравится? Ты довольна?
Араминта заверила тетю, что довольна.
Два дня пролетели быстро. Но они дали передышку. И она вернулась в отделение с твердой решимостью провести очередную неделю лучше, чем первую. Жаль, что старшая сестра Спайсер столь же твердо решила всеми силами помешать ей в этом.
Молли говорила, что если старшая сестра Спайсер кого невзлюбит, то устроит жуткую жизнь не на один день. Араминта тогда не очень-то поверила ей, но сейчас убедилась, что Молли говорила чистую правду. Что бы Араминта ни делала, все было плохо — и слишком она медлительная, и неуклюжая, и невнимательная. Араминта старалась не огорчаться и находила облегчение среди пациентов, которые любили ее. Сестра-администратор тоже хорошо к ней относилась, как и две сестры-практикантки второго года обучения. Но другие девушки из ее группы ничего не делали, чтобы облегчить ей жизнь.
Одна из них, Мелани, хорошенькая невысокая девушка, сразу дала Араминте понять, что той не стоит рассчитывать на ее дружбу. Мелани считалась самой младшей, ей не исполнилось и девятнадцати, но она всегда была первой и правильно отвечала на вопросы, которые задавали на лекциях. Старшая сестра Спайсер любила ее. Мелани пользовалась этим: кое-как выполняла свою работу, не слишком заботилась о больных — и все сходило ей с рук.
