Тем не менее этой зимой они не совсем были лишены свежего мяса. Уилкокс, очень увлекавшийся придумыванием всякого рода охотничьих уловок, устроил на берегу озера ловушки. Собственно говоря, это были обыкновенные ямы, прикрытые кусками дерева, но кое-какие зверьки сюда все же попадались. Кроме того, Уилкокс наставил на берегу реки сети на птиц, подвесив на высоких шестах рыболовные снасти. Когда птицы Южных болот стаями перелетали с одного берега на другой, то многие из них попадались в ячейки этих длинных сетей. Правда, часть из них выпутывалась, но все же бывали дни, когда таким образом удавалось наловить пернатой дичи на две трапезы.
Много возни было также с кормежкой нанду. Следует заметить,— что бы там ни говорил Сервис, специально занимавшийся его «воспитанием»,— приручить страуса никак не удавалось.
— Какой скакун из него выйдет! — часто повторял мальчик, хотя до сих пор оставалось неясно, как он усядется на эту птицу. А пока Сервису приходилось приносить для нанду ежедневную порцию травы и кореньев, выкапывая их из-под снега. Но он сделал бы что угодно, лишь бы получше накормить своего любимца. И если нанду за зиму немного похудел, то не по вине своего верного хранителя, и можно было надеяться, что весной страус снова будет в форме.
Рано утром девятого июля Бриан, выйдя из Френч-дена, заметил, что ветер снова дул с юга. Стало так зябко, что он поспешил вернуться в холл и рассказал Гордону о похолодании.
— Этого надо было ожидать,— ответил глава колонии.— Я не удивлюсь, если зима продлится еще несколько месяцев.
— А это значит, что «Верткую» отнесло к югу дальше, чем мы думали,— заметил Бриан.
— Безусловно,— подтвердил Гордон.— И однако, в нашем атласе нет ни одного острова на границах антарктического моря.
— Это просто необъяснимо, и я даже не представляю, в какую сторону двигаться, если нам удастся покинуть Чермен.
— Покинуть наш остров? — воскликнул правитель.— Значит, ты по-прежнему об этом думаешь, Бриан?
— По-прежнему. Если бы мы только смогли построить суденышко, которое хоть как-то держалось бы в море, я, не колеблясь, пустился бы в разведку.
— Ладно, ладно,— проговорил Гордон.— Но спешить некуда. Подождем, пока не устроим как следует нашу маленькую колонию…
— Ох, мой милый Гордон,— вздохнул его собеседник.— Ты забываешь, что там у нас остались родители, семьи…
— Ну конечно, конечно! Но ведь все-таки нам тут не так уж плохо! Дела идут на лад… и я иногда спрашиваю себя, чего же нам здесь недостает?
— Многого недостает,— отвечал Бриан, которому не хотелось продолжать этот разговор.— Вот, например сейчас у нас почти нет топлива.
— Ну, знаешь, мы еще не все леса острова сожгли!
— Да, но пора запасаться дровами, они уже на исходе.
— Сегодня же займемся этим! — решил Гордон.— Посмотри-ка на термометр.
Внутри помещения было всего пять градусов тепла, хотя плита в столовой пылала вовсю, да и в холле топились обе печи. А выставленный наружу термометр показал семнадцать градусов ниже нуля.
Это был крепкий мороз, который, безусловно, усилится, если несколько недель простоит сухая и ясная погода. Поэтому сразу же после завтрака, около десяти часов утра, все собрались за дровами в лес Западни.
В штиль можно почти безбоязненно переносить очень сильные холода. А когда лицо и руки обжигает резкий ветер, от него не, укроешься. К счастью, в тот день царило почти полное затишье, и в морозном воздухе небо было таким ясным и чистым! Вместо рыхлого снега, в котором еще накануне вязли по колено, нога теперь ступала по твердому словно металл насту. Имея лыжи или, еще лучше, санки с оленьей либо собачьей упряжкой, можно было бы за несколько часов объехать все замерзшее Семейное озеро. Но сейчас мальчикам было не до дальних прогулок; требовалось лишь добраться до соседнего леска.
Однако переносить во Френч-ден дрова на руках или таскать их на спине — долгий и тяжкий труд. И тут у Моко родилась прекрасная мысль: перевернуть большой и прочный обеденный стол ножками вверх и, превратив его в повозку, тащить по замерзшей земле.
Так и сделали. Четверо старших впряглись в эти импровизированные сани при помощи веревок, и мальчики всей гурьбой отправились в лес Западни.
Младшие, разрумянившись, с покрасневшими носами, прыгали впереди, как щенята, по примеру Фэнна. Время от времени они для забавы вскакивали на стол, возясь и шлепая друг друга. Их веселый смех и крики звонко разносились в сухом холодном воздухе.
Все было ярко и бело кругом, от Оклендской гряды до озера. Деревья застыли, разукрашенные инеем, их ветви сверкали хрусталем, словно декорации волшебной сказки.
Донифан и Кросс прихватили с собой ружья, что было весьма предусмотрительно, ибо на снегу оказались следы когтистых зверей — отнюдь не шакалов.
— Скорее всего, это дикие кошки,— предположил Гордон.— Но они так же опасны, как пумы.
— Ну, если это всего только кошки! — отозвался Костар, пожав плечами.
— Но ведь тигры — тоже кошки,— возразил Доль.
— Правда ли, Сервис,— спросил тогда Костар,— что кошки такие злые?
— Еще бы! — отвечал Сервис.— Они загрызают детей, как мышей!
Его ответ отнюдь не успокоил Костара.
Быстро пройдя полмили до леса, юные дровосеки принялись за работу. Они валили не слишком высокие деревья и обрубали мелкие ветви, которые быстро сгорают, не давая тепла, тогда как поленья долго сохраняют жар. Тяжело груженые «сани» скользили так легко, а мальчики тянули так усердно, что еще до полудня успели сделать две ездки.
После второго завтрака они снова отправились за дровами и прекратили работу только около четырех часов пополудни, когда стало смеркаться. Все очень устали, однако, отдохнув, принялись пилить стволы, колоть дрова и складывать поленья, так что проработали до самого вечера.
Шесть дней без перерыва трудились дровосеки и запаслись топливом на несколько недель. Конечно, все дрова не могли поместиться в кладовых, и поэтому на открытом воздухе у скалы сложили большую поленницу.
Пятнадцатого июля пошел дождь, но не затяжной, потом ветер снова задул с юго-востока, и наступили такие холода, что Гордон строго запретил малышам выходить наружу. В первую неделю августа температура упала до двадцати семи градусов мороза. Даже при недолгом пребывании на холоде выдыхаемый воздух быстро сгущался, превращаясь в морозную пыль. Нельзя было брать металл голой рукой — ее обжигало как огнем. Принимали все меры к тому, чтобы во Френч-дене держалась сносная температура.
Это были очень тяжелые две недели. Всех угнетал недостаток свежего воздуха и отсутствие моциона[123]. Бриан с тревогой всматривался в побледневшие рожицы младших детей, но, к счастью, кроме неизбежных насморков и кашля, никто серьезно не захворал.
К шестнадцатому августа ветер подул с запада, и мороз стал быстро слабеть. Теперь термометр показывал двенадцать градусов ниже нуля, что было вполне терпимо.
Тогда Донифан, Бриан, Уилкокс, Уэбб и Бакстер решили отправиться в Топкую бухту. Выйдя рано утром, можно успеть вернуться в тот же день. Надо было посмотреть, нет ли в бухте тюленей. Кроме того, требовалось сменить флаг на мачте, наверняка превратившийся в лохмотья после зимних бурь. Они также собирались прибить к мачте дощечку с указанием местоположения Френч-дена, на случай, если какие- нибудь мореходы, увидев флаг, высадятся на берег.
Гордон дал разрешение на этот поход, но настоятельно требовал вернуться до наступления ночи. И девятнадцатого августа еще до рассвета маленький отряд пустился в путь. На небе, озаренном бледными лучами луны в ее последней четверти, не было ни облачка. Прошагать шесть миль до бухты не составляло труда для молодых ног после вынужденного длительного отдыха, и мальчики шли очень быстро. Топкое место в Трясинном лесу замерзло, и не пришлось делать обходного крюка. Таким образом, еще до девяти
