захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом.
— Я… у меня все хорошо. — Она произнесла это сбивчиво, с натугой, как будто через силу.
Судя по тому, что он увидел в зеркале — необычайно бледное лицо и широко раскрытые глаза, — Грейс явно была не в лучшем состоянии. Ее стошнило. Он понял это по запаху.
— Вас отвезти домой?
Ответа не последовало, но дверь не открылась, а применять силу ему не хотелось.
— Если хотите, подброшу прямо сейчас.
— Нет… не надо. Вы… возвращайтесь к своим друзьям. С ними так… весело. Идите, а то пропустите самое интересное.
Черт. Значит, она все слышала. Он снова толкнул дверь — безуспешно.
— Послушайте, вы же их знаете. Ребята ведут себя иногда как полные идиоты. Я и сам удивляюсь, повзрослеют они когда-нибудь или нет? Не обращайте внимания, ладно? Они же просто треплются, вот и вылетает всякое.
Легкий шорох ткани… Похоже, она соскользнула на пол.
— Грейс?
— Оставьте меня в покое. — Голос прозвучал резче, и, как показалось, источник звука сместился ниже. Так и есть, сидит на полу. — Я не из числа ваших поклонниц, так что сделайте одолжение, уйдите.
Уйдите. Кеннеди вздохнул и сделал шаг назад, но уйти не смог. Да, похоже, они крепко ее зацепили. Он прошелся по коридору взад-вперед. Потом понял, что друзья за столиком все еще ждут, чем это закончится, и решил вернуться, чтобы отвлечь внимание от Грейс.
— Ну что, получилось? — спросил Джо, и все рассмеялись.
— Он бы тогда улыбался, — добавил Тим. Кеннеди нахмурился.
— Знаете, парни, вы бываете порой настоящими придурками.
Склонившись над раковиной, Грейс вытерла влажным бумажным полотенцем лоб. Сейчас ей нужно было набраться сил, чтобы выйти из пиццерии. Она медлила, надеясь, что Кеннеди и его дружки уйдут первыми, и говоря себе, что встретится с ними позже, когда подготовится получше.
Дыши глубже. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Все будет хорошо. Бывало и хуже, но ведь жива. Просто все случилось так неожиданно, ее словно отбросило в прошлое.
Забудь о них. Они тебе не нужны. Ты никогда…
В коридоре послышался детский голос, и Грейс решила, что пора выходить. Приближалось время обеда, а значит, в пиццерии должно быть уже много посетителей. Даже если Кеннеди Арчер и его дружки еще не ушли, есть шанс проскользнуть незамеченной. А если они и увидят ее — наплевать. Первоначальный шок прошел. Что еще они могут сделать?
Она сполоснула лицо холодной водой, вытерлась насухо и решительно промаршировала в зал. На столике, за которым сидела компания, еще стояли тарелки и пивные кружки, но ее обидчиков уже не было.
Грейс облегченно выдохнула и, не обращая внимания на свою остывшую пиццу, торопливо прошла к выходу. Доставая на ходу из сумочки ключи, она повторяла себе, что через несколько минут будет уже в доме Ивонны, но, когда подняла голову, обнаружила, что Кеннеди Арчер еще не уехал. Он стоял, прислонившись к бамперу «эксплорера», припаркованного рядом с ее бимером, и, похоже, кого-то ждал. Только бы не ее.
И все же она на секунду растерялась и сбилась с шагу. Так или иначе, чтобы попасть в машину, придется пройти мимо него. Что ж, пусть так. Но она уже не позволит ни ему самому, ни его приятелям оскорблять ее и унижать. Грейс решительно ускорила шаг.
Когда она сошла с тротуара, Кеннеди отступил от «форда» и даже вроде бы двинулся наперехват, но Грейс без труда с ним разминулась.
— Извините, — холодно, словно обращаясь к незнакомцу, бросила она, отпирая замок.
Грейс швырнула сумочку на сиденье и вдохнула привычный запах кожи, но, потянув дверцу, обнаружила, что та не закрывается. Точнее, ей не дает закрыться Арчер.
Она посмотрела ему в глаза со всем презрением, какое только испытывала к испорченным, себялюбивым, бесчувственным мужчинам Стилуотера.
— Я что-то могу для вас сделать?
Ее глаза сказали ему все. Он резко, словно получил пощечину, отступил, но не отпустил дверцу.
— Я только хотел сказать…
— Не трудитесь.
— Но…
— Я знаю вас, не забыли? Не сомневаюсь, вы и ваши друзья можете припомнить многое, что связано со мной. Вы не лучшего обо мне мнения, и я вас не виню. Но и мне многое известно о вас, и то, что мне известно, говорит не в вашу пользу. Так что не пытайтесь показать себя хорошим мальчиком перед той, которая не смогла разглядеть трусливое сердце за фальшивой улыбкой.
Поставив точку, она демонстративно посмотрела на руку, все еще державшую ее дверь, и он наконец отступил.
Бимер выехал со стоянки. Кеннеди проводил машину долгим взглядом. Очевидно, девиз «Я готова на все, чтобы только вам понравиться» уже не подходил теперешней Грейс.
Хотелось бы верить, что она спутала его с Тимом или Джо, но он знал — нет, не спутала.
Уже сев за руль, Кеннеди вспомнил, как Джо однажды похвастал перед товарищами по футбольной команде, что может получить Грейс когда и где пожелает. В доказательство он убедил ее встретиться с ним в раздевалке после следующей игры.
Кеннеди не остался тогда в раздевалке и свидетелем «шоу» не стал, но с интересом слушал потом рассказы других. И не просто слушал, но и смеялся вместе со всеми, когда Джо объяснил, что решающим аргументом стало обещание взять ее на студенческий бал.
— Я ее и пальцем не тронул, — вслух произнес Кеннеди, словно желая убедить себя, что его совесть чиста. Но совесть не успокаивалась. Да, сам он, может быть, остался чистеньким, но при этом пальцем о палец не ударил, чтобы остановить других, когда в его присутствии трепали ее имя, разве не так? При нем Грейс поливали грязью, при нем ей в еду подложили уховертку. И он молчал, делал вид, что ничего не замечает, предпочитал оставаться в стороне. А если и вмешивался, то только когда рядом была Рэйлин.
Рэйлин… Господи, как ему не хватало ее. Другой такой женщины, милой, славной, идеальной во всех отношениях, он больше не встречал. Сколько раз она просила его повлиять на ребят, убедить их оставить бедную девушку в покое. Если он и заступался за Грейс, то только ради нее. Ради Рэйлин. С другой стороны, его собственная мать отзывалась о Монтгомери так, словно все они не имели права дышать одним воздухом с приличными людьми. И конечно, он брал пример с нее.
Почувствовав во рту горький вкус раскаяния, Кеннеди захлопнул дверцу и повернул ключ. Да, временами ему бывало жалко Грейс, но чаще он просто делал вид, что не замечает ее, что ее просто не существует. Когда она смотрела на него долгим, восхищенным взглядом, ему становилось не по себе. Да, тогда он был молод и незрел и не понимал, что обязан помочь ей. Или, может быть, считал, что это все его не касается. Никому не было дела до Грейс. Никому, кроме ее семьи. Когда Молли, которая уже была тогда в старшем классе, зашла однажды в женский душ и застала сестру с Тимом, она вернулась домой и рассказала об этом старшему брату. На следующий день Клэй пришел в школу и разбил Тиму нос.
В конце концов, именно вмешательство Клэя отпугнуло от Грейс парней, пользовавшихся ее доступностью. Но грязь осталась. Грейс обзывали, над ней издевались.
Зазвонил сотовый. Кеннеди взглянул на дисплей и удивился, увидев домашний номер матери. Но ведь Камилла собиралась повести мальчиков в бассейн? Разве они уже вернулись?
Он нажал кнопку:
— Да?
— Ты слышал?
