изготовление метамфетамина у себя в подвале, но это не мешало Мэдлин на протяжении многих лет утверждать, что в исчезновении ее отца виноват именно он.
Большие карие глаза Мэдлин разделила задумчивая складка.
— Знаешь, я даже мысли не допускала, что это может быть Джед. Он всегда мне нравился. С другой стороны, нельзя отрицать, что Джед и впрямь немного… не такой, как все.
Грейс согласно кивнула:
— Да, куда легче поверить, что это Майк совершил нечто ужасное.
— Вот именно. Но, возможно, я просто не хотела рассматривать все варианты. По крайней мере, мы знаем, что в ту ночь Джед работал на ферме. Ремонтировал трактор.
— Он был в амбаре. Это вовсе не означает, что он виновен в убийстве. Майк жил всего лишь в миле от фермы. Даже пешком рукой подать.
Мэдлин, поднявшись, налила Кирку и себе еще вина. Высокая, под шесть футов, изящная, роскошная. Ее можно было бы назвать изысканно красивой, если бы не легкая россыпь золотистых веснушек.
— У Джеда было больше возможностей. Кирк чуть-чуть подался вперед:
— Мне картина представляется такой. Преподобный возвращается из церкви, видит свет в сарае, идет посмотреть, как дела с ремонтом трактора. Они с Джедом ссорятся, схватываются и…
— Ссорятся из-за чего? — перебила его Грейс. — У Майка, по крайней мере, был какой-то мотив. Но Джед-то ничего против… папы не имел. — Слово «папа» далось с трудом. В какой-то момент она даже испугалась, что не сможет его произнести.
— Может, они не сошлись в чем-то, — пожал плечами Кирк.
— Все дело в том, что папа в тот вечер домой так и не пришел, — сказала Грейс, сжимая ножку бокала и делая усилие, чтобы выжать из себя самую обычную, сотни раз повторенную фразу. — Если бы он приехал, я бы слышала.
— Может, ты просто не обратила внимания, — предположил Кирк.
— Нет. — Грейс решительно покачала головой. — Мы его ждали, потому что он каждый вечер проверял, как каждый выполнил свое задание. Так ведь, Мэдлин?
— Так, — кивнула Мэдлин.
Грейс постаралась незаметно перевести дыхание. Она всегда следила за отчимом внимательнее, чем другие.
— В ту ночь, третьего августа, он домой не вернулся, — тихо, едва ли не шепотом, сказала она.
— А что еще ты помнишь? — спросил Кирк.
Что еще? Память сохранила больше, чем хотелось бы. Она помнила, какой липкой оказалась кровь, как трудно было стереть ее с рук. С каким скрежетом прорубалась через песок и глину лопата. Помнила запах дождя и мокрых листьев. Помнила, как сидела, дрожа, в ванне с горячей водой, как стучали зубы и как мать мыла ее, словно ребенка. И еще она помнила розоватый цвет воды в ванне.
Сколько раз она пыталась стереть эти воспоминания.
— Ничего особенного. Та ночь ничем не отличалась от других.
— Если не считать того, что Джед так и не пришел получить деньги за работу, — напомнила Мэдлин. — Разве это не странно?
Конечно, странно. Почему он не пришел? Что видел в ту ночь? Грейс не знала ответа. Иногда она убеждала себя, что Джед ничего не видел, что, починив трактор, он сразу же отправился домой, как и заявил позже полиции. Но порой ей начинало казаться, что ему известно намного больше, чем он говорит.
— Может быть, он увидел, что папа еще не вернулся, и решил не беспокоить нас.
— Или был занят чем-то другим. Например, прятал тело и заметал следы, — вставил Кирк.
Грейс покачала головой:
— Джед не из таких. У него не было мотива. С какой стати ему желать зла самому популярному духовному лидеру?
— Джед не считал его духовным лидером, — возразил Кирк. — И в церковь перестал ходить еще за несколько месяцев до исчезновения преподобного. Неужели не помнишь? Однажды он встал прямо во время проповеди, вышел и уже не вернулся.
— Джед не единственный, кто перестал ходить в церковь.
— Но единственный, кто сделал это так демонстративно, посреди проповеди, которую читал твой отец.
— Может, ему не нравилось, как папа это делает. — Грейс и самой это не нравилось — то, что слетало с губ преподобного, зачастую плохо соотносилось с тем, что было у него в сердце.
— Я иногда заходила в мастерскую Джеда вместе с папой, — сказала Мэдлин.
— И что? — Грейс уже знала ответ, а потому позволила себе глоток вина.
— Я чувствовала какое-то напряжение… недоброжелательность. Помню, однажды папа пригласил его вернуться в церковь, но Джед ответил, что он уже услышал все и даже больше, что может сказать такой человек. — Мэдлин задумчиво провела пальцем по ободку бокала. — Вам не кажется, что здесь просматривается некоторая враждебность, а?
— Но полиция так и не смогла найти доказательств того, что Джед сделал что-то противоправное. — Грейс наконец повернулась лицом к гостям.
— Да они особенно и не искали. Допрашивали только для того, чтобы он указал на маму, — сказала Мэдлин.
— И теперь ты
— Папа не мог просто взять и, как говорится, уехать на закат. Он не оставил бы меня в неведении. Не бросил бы маму, тебя, Клэя, Молли, ферму, паству. Тем более после того, что сделала моя настоящая мать, — тихонько добавила Мэдлин. — Она выбрала легкий путь, и папа ненавидел ее за это.
Грейс прикусила язык. Мэдлин не могла не замечать трещинок в браке своего отца с женщиной из Бунвилля, не могла не ощущать растущего напряжения между ним и приемными детьми. Но она, похоже, предпочла не обращать внимания на определенные инциденты и сохранить в памяти то прошлое, каким желала его видеть. Если бы не ее твердая позиция, не ее безусловная поддержка Айрин, следствие могло бы растянуться на годы. Не исключено, дело дошло бы до суда даже и без наличия собственно тела.
— Но ведь за Джедом никогда не замечалось склонности к насилию, разве не так, Мэдди?
— Джед что-то знает, — упрямо покачала головой Мэдлин, — но отказывается говорить правду о событиях той ночи.
Неужели Мэдлин действительно стремится установить истину? Грейс много раз порывалась посоветовать ей забыть отца. Что случилось, то случилось, и изменить ничего нельзя, а правда, до которой она с таким упрямством пыталась докопаться, могла принести только еще больше боли и страдания. Отнять у нее мать, брата, сестер… Разве мало ей того, что она уже потеряла?
— Тебя ведь там даже не было, — напомнила Грейс.
Ту злополучную ночь Мэдлин провела у подруги, совершенно не подозревая, какие жуткие события разворачиваются дома. Впрочем, она вообще о многом не подозревала — преподобный делал все, чтобы держать дочь в неведении.
— Знаете, однажды я зашел к Джеду в мастерскую за своим джипом, и он отпустил довольно странную реплику, — сказал Кирк. — Тогда я не придал этому значения, но после разговора с Мэттом…
Грейс уперлась взглядом в свое отражение в оконном стекле.
— И что же он сказал?
— Я спросил его о той ночи. Он поначалу отмалчивался или отделывался общими фразами, что, мол, ничего не знает. Но я не отставал, и тогда Джед выразился в том смысле, что, по его мнению, Ли Баркер получил по заслугам.
Сидевшая рядом с Кирком Мэдлин вздрогнула, словно от удара электрическим током.
— Получил по заслугам? — повторила она и посмотрела на сводную сестру. — Ты слышала? Господи, мой отец был проповедником. Добрым, отзывчивым человеком. Как он мог заслужить такое?
Грейс закрыла глаза, отчасти завидуя наивности Мэдлин, умевшей не замечать очевидного.
— Не придавай этому слишком большого значения. Джед просто недолюбливал отца. Вот и все.
