В этом Кеннеди не сомневался. Впрочем, от этого друга можно ожидать чего угодно.
— Возможно.
Джо подтянулся и выпрямился.
— Ты серьезно?
— Послушай, когда исчез твой дядя, ей едва исполнилось тринадцать. Извини, но на маньяка-убийцу тринадцатилетняя девочка никак не тянет. — Кеннеди подумал, что ему бы, наверно, следовало больше обращать внимания на прошлое, но сейчас важнее всего было настоящее.
— А ее репутация?
— Я уже сказал, Грейс теперь другая.
Распознав в голосе друга нотку раздражения, Джо умолк. Но ненадолго.
— Ты можешь, если так уж хочется, дурить ей голову, но не заходи слишком далеко. Помни, тебе есть что терять.
— Мне приятно, что ты с таким уважением относишься к женщинам, — сухо ответил Кеннеди.
— Ты бы меня понял, если бы тебе досталась Синди, а не Рэйлин.
Синди, бывшая жена Джо, вовсе не была такой уж плохой, какой он пытался ее представить. Она по крайней мере делала что-то ради сохранения брака. По большей части проблемы в их семье создавал Джо: проигрывал деньги, обманывал, гулял.
— Что-то здесь жарко, — проворчал Кеннеди, не желая продолжать неприятный разговор. — Давай- ка искупаемся. — Поднявшись со скамейки, он стащил через голову футболку и бросил ее на песок.
Джо тоже встал и, прежде чем Кеннеди успел отойти, схватил его за локоть.
— Имей в виду, если у тебя с Грейс будет что-то серьезное, твои родители запросто отдадут деньги на благотворительность.
— Лишь бы не отреклись. А наследство меня интересует куда меньше.
— И все-таки ни одна женщина не стоит таких денег.
— Насколько я знаю, у тебя своих проблем хватает, так что из-за моих не переживай.
Джо нахмурился:
— Ты на что намекаешь?
— Базз сказал, что ты продолжаешь играть и влез по уши в долги.
Джо холодно взглянул на него:
— Об этом я как-нибудь сам позабочусь.
— Прошлый раз я тебя вытащил. Больше вытаскивать не стану. Если твой отец узнает, что происходит, тебе наследства тоже не видать. Так что советую заниматься своими делами и не совать нос в чужие.
— Другими словами, держать язык за зубами в присутствии твоих родителей.
— Вот именно.
Джо покачал головой и рассмеялся, как будто весь их разговор был не более чем шуткой.
— Вот так так. Поверить не могу. Меня шантажируют. И кто? Дадли Справедливый [2]!
— Можешь и так считать, если хочется.
— Старина, если ты появишься где-то с Грейс, твои родители узнают об этом и без меня.
— По крайней мере, ты останешься в стороне и дровишек в огонь не подкинешь.
Джо посерьезнел.
— Думаешь, я бы так поступил?
Кеннеди почти не сомневался, что Джо не остановился бы ни перед чем, если бы это сулило ему хоть какую-то выгоду.
— Конечно нет, — спокойно соврал он. — Я только хочу убедиться, что ты, если понадобится, всегда меня прикроешь.
— Да я всегда тебя прикрывал тебя, брат. И не только прикрывал. По-моему, тут доказательства не требуются.
Да, именно Джо вытащил его из реки, когда он тонул. Этого Кеннеди не забыл.
— Разумеется. Я знаю. А теперь пошли купаться.
— Так-то. Никаких проблем. А если наши предки чего-то не знают, то оно и лучше — меньше будут волноваться, верно? — С этими словами Джо и направился к озеру.
Кеннеди промолчал. Он и хотел бы согласиться с приятелем, но покою не давали мысли о Библии, которая все еще лежала в бардачке его внедорожника.
Вечером Тедди и Хит настояли, чтобы Грейс легла в палатке с ними, — мальчишки хотели попугать ее страшилками. Но хватило их ненадолго — набегавшихся за день братьев быстро сморил сон, и скоро в палатке стало тихо. Лежа между свернувшимися в спальных мешках братьями, вслушиваясь в их ровное, спокойное дыхание, она не спешила уходить.
Прежде всего, Грейс никак не горела желанием снова видеть Кеннеди и Джо.
Мужчины разговаривали у костра. Ей нравилось слушать Кеннеди, у него был приятный голос, но после приезда Джо его как будто подменили. Он смотрел на нее почти так же часто, как раньше, но почти не разговаривал и как будто избегал. Остался в стороне, когда Джо предложил натереть ей спину защитным кремом, и не подошел, когда она отказалась; промолчал, когда Джо взялся нести ее воду на прогулке; не проронил ни слова, когда тот же Джо насаживал ей на крючок наживку во время рыбалки. А вот Джо вертелся рядом постоянно, нарочно касаясь ее при каждой возможности — рукой, плечом, грудью.
От его прикосновений ее бросало в дрожь.
— Хорошо бы Синди нашла себе хоть какую работу, — донесся от костра раздраженный голос Винчелли.
— Она ведь живет сейчас только на то пособие, что ей определили при разводе?
— Да меня это уже достало! У нее столько свободного времени, что и девать некуда.
Грейс постаралась отключиться от его голоса и сосредоточиться на чем-то другом. Спальные мешки пахли землей и озерной водой. Она улыбнулась.
— Говорят, Синди собралась открыть собственный ресторан, — сказал Кеннеди.
— Ты уже слышал, да? И как тебе такое? Собирается открыть ресторан и при этом имеет наглость являться ко мне за деньгами. Хочет, чтобы я вложил в этот бизнес десять тысяч. — Джо невесело рассмеялся.
— Разве ты ей не должен?
— Ни черта я ей не должен.
— А вот у Синди немного другая версия. По ее словам, ты заложил кольцо ее бабушки и…
— Наплевать мне, что она болтает. Я с ней в расчете. В конце концов, когда мы еще жили вместе, за аренду и продукты платил я. Может, это она мне кое-что задолжала?
Веки опустились, и Грейс, почувствовав, что засыпает, заставила себя открыть глаза. Не хватало только уснуть на спальном мешке Кеннеди. Она поднялась и попыталась незаметно проскочить к своей палатке, но ее выдала «молния».
— Вот ты где. — Джо махнул ей рукой. — Давай сюда. Посиди с нами пару минут.
Она бы отказалась, но хотелось пить. К тому же в программе оставался еще один пункт: посещение туалета.
— Тут вот Кеннеди считает, что я должен дать своей бывшей десять тысяч долларов, — сказал Джо, когда она, налив из кувшина воды, села с чашкой на стул по другую сторону от костра.
— А ты как думаешь?
В школе Синди пользовалась большой популярностью. С Джо Винчелли она сошлась уже после того, как Грейс уехала из Стилуотера. Ей всегда казалось, что они могут стать неплохой парой по причине схожести характеров.
— Понятия не имею, о чем речь.
— Я только говорю, что ничего ей не должен.
— Тебе виднее.
Костер догорал. Тени сгущались, скрывая детали, но что-то в выражении лица Кеннеди привлекло
