Яхта была спасена.
А неизвестный, которому никто на успел помочь, – до того неожиданным оказался его поступок, – был не кто иной, как Матифу.
– Молодчина! Вот молодчина! – воскликнул Пескад, бросившись к товарищу; а тот схватил его на руки – на этот раз не для того, чтобы им жонглировать, а чтобы поцеловать, как он всегда целовал: до того крепко, что у человека перехватывало дыхание.
Тут со всех сторон раздались рукоплескания. Толпа обступила силача, а он держался скромно, как мифологический герой, совершивший двенадцать подвигов, и понять не мог, чем это так восторгаются люди.
Пять минут спустя яхта бросила якорь в середине гавани, и изящная шестивёсельная шлюпка доставила её владельца на набережную.
То был человек высокого роста, лет пятидесяти, с почти белыми волосами, с седеющей бородой, подстриженной на восточный лад. Лицо его, отличавшееся правильностью черт, слегка загорелое и всё ещё прекрасное, освещали большие, проницательные, на редкость живые глаза. С первого же взгляда на этого человека поражало то благородство, даже величие, которым веяло от всего его облика. Морской костюм – тёмно-синие брюки, такой же китель с металлическими пуговицами, чёрный пояс, перехватывавший талию, лёгкая коричневая полотняная шляпа – всё это было ему к лицу, и подо всем этим угадывалось могучее и безупречное телосложение, ещё не тронутое временем. По всему видно было, что это человек энергичный и могущественный.
Сойдя на берег, он сразу же направился к акробатам, которых окружала и приветствовала шумная толпа.
Люди расступились, давая приезжему дорогу.
Подойдя к Матифу, он не стал сразу же вынимать из кармана кошелёк, чтобы наградить силача щедрым подаянием. Нет! Он протянул великану руку и сказал по-итальянски:
– Благодарю вас, друг мой, за то, что вы сейчас сделали.
Матифу страшно смутился от неожиданной чести. Право, стоит ли говорить о таких пустяках!
– Нет, молодчина ты! Молодчина! – снова воскликнул Пескад, и в этом восторженном возгласе явственно прозвучал его провансальский акцент.
– Вы француз? – осведомился иностранец.
– Самый что ни на есть француз, – не без гордости ответил Пескад. – Из Южной Франции.
Иностранец посмотрел на них с искренней симпатией и заметным волнением. Нищета их была так очевидна, что сомневаться в ней не приходилось. Перед ним действительно стояли два бедных циркача, из коих один, рискуя собственной жизнью, оказал ему великую услугу: ведь столкновение трабаколо с яхтой могло повлечь за собою многочисленные жертвы.
– Прошу навестить меня на борту яхты, – сказал им незнакомец.
– А когда прикажете явиться, ваша светлость? – спросил Пескад с самым любезным поклоном, на какой он только был способен.
– Завтра утром, в первом часу.
– В первом часу, – повторил Пескад, в то время как Матифу в знак согласия лишь молча покачал своей огромной головой.
А толпа по-прежнему окружала героя дня. Его несомненно принялись бы качать, если бы вес его не устрашал даже самых решительных и крепких. Что касается Пескада, который всегда был себе на уме, то он решил не упускать счастливого случая и воспользоваться расположением окружающих. Поэтому, когда иностранец, ещё раз дружески поблагодарив силача, направился к набережной, Пескад весело и зазывно закричал:
– Господа! Сейчас начнётся схватка между Матифу и Пескадом! Входите, милостивые государи, входите! Платить только при выходе… А по желанию можно и при входе.
На этот раз призыв его возымел действие, и за паяцем последовало такое множество зрителей, какого он никогда и не видывал.
Представьте себе, – даже мест не хватило. Многим пришлось отказать! Пришлось возвращать деньги!
Между тем иностранец, пройдя несколько шагов по направлению к набережной, повстречался с девушкой, которая вместе с отцом присутствовала при спуске трабаколо.
Неподалёку шёл и юноша, бросившийся за нею вслед. На его поклон отец девушки ответил свысока, и это не ускользнуло от внимания иностранца.
Самому же иностранцу при виде этого господина еле удалось сдержать охватившее его чувство отвращения; его слегка передёрнуло, а в глазах блеснула ненависть.
Но вот отец девушки подошёл к незнакомцу и весьма любезно осведомился:
– Я вижу, что вы, сударь, благодаря мужеству этого акробата избежали большой опасности?
– Да, сударь, – ответил чужестранец, и голос его дрогнул от непреодолимого волнения.
Потом он спросил у собеседника:
– Позвольте узнать, сударь, с кем я имею честь говорить?
– С Силасом Торонталем из Рагузы, – ответил бывший триестский банкир. – Позвольте и мне узнать, кто является владельцем этой прекрасной яхты?
– Доктор Антекирт, – ответил иностранец.
Они обменялись поклоном и расстались, в то время как издали доносились восторженные крики и
