Минуту спустя приятели сидели в шлюпке, на скамье, покрытой черным ковром с красной каймой, а старшина стоял позади них.
Как и следовало ожидать, от тяжести Геркулеса лодка погрузилась на четыре-пять дюймов ниже своей обычной ватерлинии. Пришлось даже подобрать уголки ковра, чтобы они не намокли.
Раздался свисток, четыре весла одновременно опустились в воду, и шлюпка понеслась к 'Саварене'.
Нечего скрывать, наши бедные малые были несколько взволнованы и даже смущены. Такой почёт – и кому? – комедиантам! Матифу не смел шевельнуться. А Пескад, как ни конфузился, не мог сдержать добродушной улыбки, осветившей его тонкое и умное лицо.
Шлюпка обошла яхту с кормы и пристала к правому, почётному борту.
По трапу, который под тяжестью Матифу заметно прогибался, друзья поднялись на палубу, и их тотчас же провели к доктору Антекирту, поджидавшему их на корме.
Он дружески поздоровался с ними, но они согласились сесть лишь после долгих церемоний и уговоров.
Доктор некоторое время смотрел на них молча. Его внешность, холодная и величественная, производила на акробатов сильное впечатление. Однако можно было с уверенностью сказать, что если на лице доктора не видно было улыбки, то в глубине души он улыбался.
– Друзья мои, – сказал он, – вчера вы спасли экипаж моей яхты и меня самого от большой беды. Мне хотелось ещё раз поблагодарить вас, поэтому я и пригласил вас к себе на яхту.
– Господин доктор, вы очень добры, а дело-то пустячное, – ответил Пескад, понемножку набравшийся храбрости. – Мой товарищ сделал то, что на его месте сделал бы и всякий другой, будь он такой же силач. Правда ведь, Матифу?
Тот в знак согласия кивнул головой.
– Допустим, – сказал доктор. – Но как-никак сделал это не кто иной, как ваш товарищ. Он рисковал жизнью, и я у него в долгу.
– Что вы, господин доктор, – возразил Пескад, – от ваших слов мой приятель, пожалуй, покраснеет, а он такой полнокровный, что кровь может ему в голову броситься…
– Хорошо, друзья мои; видно, вы не охотники до комплиментов, – продолжал доктор Антекирт. – Поэтому я воздержусь от похвал. Однако всякая услуга должна быть…
– Господин доктор, простите, что перебиваю вас, – вставил Пескад, – но всякий благородный поступок уже в самом себе заключает награду, как говорится в книгах по вопросам морали. Поэтому мы уже вполне вознаграждены.
– Уже? Каким же это образом? – спросил доктор; он подумал, что кто-то его опередил.
– Очень просто, – ответил Пескад. – Когда люди убедились в необыкновенной силе нашего Геркулеса, всем захотелось полюбоваться им на подмостках. Вот публика и ринулась толпой в наш провансальский балаган. Матифу положил на лопатки с полдюжины здоровенных горцев и дюжих грузчиков из здешнего порта, и мы выручили огромную сумму!
– Огромную?
– Да. Небывалую в наших странствиях.
– А именно?
– Сорок два флорина.
– Да-а! Скажите на милость! А я и не подозревал этого, – добродушно отвечал доктор. – Если бы я знал, что вы даёте представление, я счёл бы приятным долгом присутствовать на нём! Позвольте же мне уплатить за билет.
– Вечером, господин доктор, вечером, если вам угодно почтить своим присутствием наши сеансы борьбы, – ответил Пескад.
Матифу вежливо поклонился, играя могучими плечами, которые 'ещё ни разу не приложились к земле', как объявлял с подмостков Пескад.
Доктор Антекирт понял, что акробаты ни за что не примут от него награды, во всяком случае в виде денег. Поэтому он решил изменить тактику. Впрочем, этот план возник у него ещё накануне. Ещё вечером он навёл кое-какие справки и убедился, что эти акробаты – люди порядочные, вполне достойные доверия.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Пескад, господин доктор. Другого имени не припомню.
– А вас?
– Матифу, – отвечал Геркулес.
– Точнее – силач Матифу, – поправил его Пескад, не без гордости произнеся имя, прославленное во всех балаганах Южной Франции.
– Но ведь это прозвища… – заметил доктор.
– А других имён у нас нет, – отвечал Пескад, – может быть, они и были, но карманы у нас дырявые, вот мы их и посеяли…
– А… ваши родители…
– Родители, господин доктор? Такая роскошь нам не по средствам. Но если мы со временем разбогатеем – наследники небось найдутся.
– Вы французы? Из каких мест?
