– У кладбищенских ворот.
Пескад помчался к Матифу; тот не сходил с места, в точности выполняя данное ему поручение.
Часов в восемь вечера доктор, закутавшись в широкий плащ, направился на рагузскую пристань. Выйдя за городскую стену, налево, он добрался до небольшой бухточки, расположенной в скалах, неподалёку от порта.
Место было совершенно пустынное. Ни домиков, ни судов. Рыбачьи барки никогда не становятся тут на якорь, так как бухта усеяна подводными камнями. Доктор остановился, осмотрелся вокруг и крикнул. Видимо, то был условный знак. Почти тотчас же к нему подошёл матрос.
– Что прикажете, хозяин?
– Лодка здесь, Пацер?
– Да, за скалой.
– Со всеми твоими людьми?
– Со всеми.
– А 'Электро'?
– Он подальше, к северу, кабельтовых в трёх, за бухточкой.
И матрос указал на длинное судно, еле видневшееся в темноте, ибо ни единый огонёк не выдавал его присутствия.
– Когда он прибыл из Катаро? – спросил доктор.
– Нет ещё и часа.
– И он прошёл незамеченным?
– Совершенно незамеченным, вдоль утёсов.
– Пусть все будут на своих местах, Пацер, Ждите меня здесь, если понадобится, всю ночь!
– Слушаю, хозяин.
Матрос направился к лодке, очертания которой сливались с прибрежными скалами.
Доктор Антекирт подождал ещё немного. Он, вероятно, хотел, чтобы тьма ещё более сгустилась. Время от времени он начинал стремительно расхаживать по берегу. Потом останавливался. Скрестив руки, молчаливый и неподвижный, он устремлял взгляд в морскую даль, словно хотел поведать Адриатике свои тайны.
Ночь была тёмная, без луны, без звёзд. Чувствовалось лёгкое дуновение ветерка, ненадолго подымающегося по вечерам. Высокие, но густые облака обволокли небо до самого горизонта; на западе уже растаяла светлая полоска тумана.
– Пора! – проговорил, наконец, доктор.
Он снова пошёл к городу и, придерживаясь городской стены, направился на кладбище.
Там у ворот его дожидались Пескад и Матифу. Они спрятались за деревом, так что их никто не мог бы увидать.
В этот час кладбище было уже заперто. В домике сторожа только что погас огонёк. Больше уже никто не мог прийти сюда до утра.
Доктор, по-видимому, отлично знал план кладбища. Он не собирался войти туда через калитку, ибо то, что он задумал сделать, должно было остаться в полной тайне.
– Следуйте за мной, – сказал Антекирт Пескаду и его приятелю, когда они подошли к нему.
И они втроём стали крадучись пробираться вдоль стены.
Пройдя минут десять, доктор остановился.
– Сюда, – сказал он, указывая на отверстие в стене, образовавшееся после обвала кирпичей.
Он первым скользнул в брешь, Пескад и Матифу последовали за ним.
На кладбище, под густыми деревьями, осенявшими могилы, было ещё темнее. Но доктор не колеблясь направился по одной из дорожек, потом свернул на Другую, которая вела в верхнюю часть кладбища. Кое- где вспорхнули ночные птицы, испуганные его появлением. Но, если не считать этих сов и сычей, вокруг памятников, возвышавшихся над кустами, не было ни единой живой души.
Вскоре все трое остановились перед скромным надгробием в виде часовенки; замка на её ограде не было.
Доктор толкнул калитку, потом нажал кнопку электрического фонарика, заслонив свет таким образом, чтобы его не было видно снаружи.
– Входи, – сказал он Матифу.
Матифу вошёл в склеп и оказался перед стеной, в которую были вделаны три мраморные плиты.
На одной из них, средней, значилось:
На левой плите ничего не было написано. На правой же надпись вскоре должна была появиться.
– Отодвинь плиту, – сказал доктор.
