Лич встал посреди кузницы.
– Над чем работает наш мастер? – спросил Некрос.
– Премиленькие тисочки… – пробормотал кузнец, обходя вокруг Зоба и разглядывая его со всех сторон. – В этом инструменте присутствует нечто женственное, а потому я назову их Алентиной… – мастер имел привычку давать имена выходящим из-под его руки изделиям.
Лиловый свет лился из-за верстака и полок, очерчивая все предметы узкими темными каемками. Облако мушек, звеня, переместилось вместе с кузнецом. Бонзо не обращал на них внимания, а Некрос отмахнулся от нескольких, беспорядочными зигзагами устремившихся к нему, – но пальцы прошли сквозь мушек.
– Какое чудесное создание! Как же его зовут? – вопросил мастер-кузнец.
– Зоб.
Погладив бородку, Бонзо пригляделся к косе, потрогал расклепанные зубья вил.
– Плохая работа, – произнес он недовольно. – Какой-нибудь сельский недоучка? Что это за вилы, что за ковка? И поглядите, какой ноздреватый металл…
– Освободи его от инструментов, – сказал Некрос.
Бонзо заглянул в глаза лича.
– А не станет ли этот… человек возражать?
– Не станет.
Мастер оглядел пропитанные кровью веревки, которые приматывали сломанные древки к культям. По ним уже ползали мушки. Вернувшись к верстаку, кузнец взял нож, обрезал веревки и швырнул в угол сначала вилы, а после косу. Мушки взвились, засновали из стороны в сторону, прорезая лиловый свет и оставляя в нем темные, быстро исчезающие норки толщиной с иглу.
– Я хочу снабдить его оружием. Хорошим. И так, чтобы это оружие можно было менять, – сказал Некрос.
Мастер упер в лоб указательный палец, собрав на коже складки, призадумался. Некрос ждал, слушая гудение пламени в горне.
Бонзо вернулся к верстаку, бормоча: «Куда же я его подевал?», долго шарил по полкам, наконец нашел метчик и принялся измерять руки лича, заточенным краем инструмента через определенные расстояния пробивая кожу. Мушки устремились к ранам. Звон их стал напоминать тот болезненный звук, что возникает в голове человека перед обмороком: теперь звенела вся кузница, все предметы и сам воздух в ней.
– Хорошо, что их обрубили несколько ниже локтей… – пробормотал мастер. – Так-так… Что же, мы можем сделать железные накладки на руках. Далее, на каждой накладке мы установим легкие тиски с винтом. Ну и набор оружия – за этим дело не станет. Главное, там не должно быть рукоятей, привычных для человека, только плоские выступы, которые легко зажать в тисках. Хотя он не сможет сам устанавливать их… или… пожалуй, если сделать винт особой формы, ваш Зоб научится зубами зажимать тиски. У меня есть кое-что, необычная для меня работа, я занимался этим на досуге уже долгое время… Да, думаю, оно вполне подойдет.
– Приступай к этому немедленно, – приказал Некрос. – Само оружие оставляю на твое усмотрение. Пусть оно будет разнообразным. А пока что меня интересует нечто такое, с чем Зоб сможет пройти по городским улицам, спрятав руки под одежду. Скажем, небольшой заточенный крюк и… Ну, к примеру…
– Напильник? – подхватил Бонзо. – Не подойдет ли твердый напильник с умилительными зазубринками и прекрасным отточенным кончиком, которым при случае можно кого-нибудь проткнуть? Я выковал его прошлой ночью, страдая от бессонницы, и дал ему имя – Трудяга. Обладая необходимой силой, с его помощью можно насквозь проскоблить толстый железный прут или дерево…
– Отлично, – перебил Некрос. – Думаю, то что надо. Я оставлю вас наедине, а после ты отошлешь Зоба в мою башню.
Некрос встал перед личем и заглянул в его глаза.
– Слышишь меня? Сейчас ты останешься здесь, мастер займется тобой. Когда он закончит, вернешься в башню, из которой мы сначала пришли во двор, где я обучал тебя, а после сюда. Ты запомнил дорогу? Все понял?
Решив, что это будет хорошая проверка способностей лича, чар покинул кузницу и заспешил в башню Расширенного Зрачка. Необходимо было еще поговорить с Дуком Жиото, дать ему указания. А потом стоило запереться у себя и изучить содержимое железного ларя.
Слабость оставила его, Некроса Чермора наполняла сила. Он желал побыстрее увидеть Риджи Ана.
Глава 16
Риджи встала на цыпочки, прижалась лицом к окну, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь шероховатое стекло, но оно было слишком толстым и мутным. И очень холодным – лоб словно обожгло огнем. Шагнув назад, девушка обхватила себя за плечи и огляделась.
Стены, пол и потолок комнаты состояли из белого мрамора. На одной стене висело большое овальное зеркало, напротив стояла узкая кровать. Еще здесь был табурет и сундук в углу.
Девушка подбежала к нему, опустилась на колени и откинула крышку. Сундук наполняла как попало уложенная одежда. Риджи, сдунув упавший на глаза локон, принялась рыться в сундуке. Среди вороха смятых тканей она обнаружила короткий шерстяной плащ, вскочила, накинула его на плечи и бросилась к зеркалу. Рассмотрела свое отражение, скинула плащ и вернулась к сундуку. Вскоре она вновь стояла перед зеркалом, облаченная на этот раз в тяжелый мужской жилет. Она покрутилась, расправила складки, встала лицом к зеркалу, подняв подбородок и закусив губу.
Зеркало отразило высокую полногрудую девицу с темными волнистыми волосами. Риджи провела ладонями по бокам, прижимая плотную материю к телу, чуть повернулась. Бедра широкие, а талия узкая. Она кивнула и подошла поближе. Выяснилось, что зеркало не висит на стене, но как бы является единым целым с нею – их поверхности шли вровень. Словно в стене имелось большое овальное отверстие, которое заполнили… Риджи постучала костяшками пальцев по идеально гладкой поверхности и отдернула руку,
