Битва Деревьев

– Я не такой, как ты. Я меньше, у нас разные формы ушей. Я живу под землей и годами могу не видеть солнечного света. Так я – не живое существо?

– Абиатские слепцы тоже живут под землей и не видят солнца. Они вообще ничего не видят. Хотя хорошо слышат.

– Это каменные деревья, Эльхант Гай. Чернокаменные, вот как мы их называем. Они растут из взрыхленных камней, – подошва маленького сапога стукнула по щебенке, – и питаются ими. Еще мы добавляем сюда измельченный кристаллуголь. Хотя деревья могут расти и без него, но он – как перегной, он дает им силы.

– Кристаллуголь?

– Позже я расскажу тебе, если захочешь. Древесина этих деревьев… их каменная древесина чуть тяжелее, чем у растущих там, – Джард ткнул пальцем вверх, – но прочнее. Хотя и она может ломаться или крошиться. Она не плавится, как железо, но выгорает. Из нее можно вырезать то, что тебе нужно, а если бить по ней молотом, она плющится, меняет форму.

– Ясно. – Септанта пошел обратно, и гном, опустив фонарь, затопал рядом.

– А еще, – добавил он, – каменные деревья дают нам свет.

Эльхант сказал:

– Темнее становилось все время, пока я был здесь, пока вы дрались с мракобестиями. А потом, когда я вспрыгнул на повозку их дукса, потемнело очень быстро. Что произошло?

– Деревья выдыхают свет утром, – пояснил Джард. – Конечно, это мы так называем – 'утро', по привычке. Хотя и не знаем точно, совпадает ли оно с восходом солнца на поверхности. Свет льется из стволов и веток, расползается во все стороны. Это длится недолго, всего полчаса. Он растекается по пещере, поднимается к своду… у нас наступает день. Ну а вечером – в то время, которое мы называем вечером, – они втягивают свет обратно, будто тот, кто медленно и глубоко наполняет воздухом свою грудь. Вдохнув весь свет, деревья засыпают, и у нас наступает ночь. До тех пор, пока утром они вновь не выдохнут.

Гном замолчал, когда они достигли края рощи, что росла под стеной пещеры. Вдалеке открылось селение карликов – огни в окнах каменных домов, фонари на высоких шестах, сараи, мастерские, навесы и загоны, в которых на ночь заперли жирных неповоротливых кристаллоедов.

– Это очень необычно, – задумчиво признал Эльхант. – То, что ты рассказал… я удивлен.

Джард тихо хмыкнул в усы.

– Но я не понял некоторые слова. 'Полчаса' – что это значит?

– Время, – пояснил гном. – Так мы измеряем время. Половина часа.

В окнах одной из мастерских огонь горел ярче, чем в других зданиях, оттуда доносились приглушенные голоса и стук. Вслед за гномом агач направился в ее сторону по каменной улице между каменными домами.

– Как можно мерить время? – спросил Септанта. – Что это значит?

– А как ты меряешь что-то шагами или локтями?

– Но…

– Погоди, – мудрый старейшина остановился. – Видишь эту мастерскую, куда мы направляемся? Сколько до нее?

Эльхант посмотрел на приоткрытые двери замыкающей улицу приземистой постройки и сказал:

– Три дюжины шагов.

– Твоих шагов. Моих – почти шесть дюжин. Значит, нам… тебе надо преодолеть три дюжины шагов, чтобы достигнуть мастерской, правильно?

– Да.

– Итак, три дюжины шагов – расстояние от нас до мастерской. В каждом твоем шаге уместятся… где-то три твоих стопы. Значит, девять дюжин стоп. Это длина линии, что начинается у твоих ног и заканчивается под той дверью. Хорошо. А теперь слушай… – переложив фонарь в другую руку, Джард стал равномерно щелкать пальцами. – Слышишь? Промежуток между каждым щелчком мы называем секундой. Секунды – наименьшие отрезки времени, как длина твоей стопы. Конечно, есть еще меньшие, но они не нужны нам. Мы придумали названия тех, что побольше: минуты и часы. Пробовали по-разному, прикидывали и так и сяк и наконец нашли наиболее удобный для нас счет. В одной минуте – шестьдесят секунд. В одном часе – шестьдесят минут.

– Шестьдесят? – повторил Септанта.

– Пять дюжин.

– А! Продолжай…

– Так вот, ты измерил расстояние от нас до мастерской. Я же могу измерить и время, которое нам необходимо, чтобы преодолеть это расстояние обычным шагом. Оно равняется… – гном пошевелил губами, приглядываясь. – Двадцать пять секунд. Пусть будет две дюжины, чтобы было понятнее тебе. Две дюжины стоп времени идти нам до мастерской. Проверим?

– Я буду считать шаги, – ответил Эльхант. – Ты считай свои секунды.

Они не спеша направились по улице, при этом гном не прекращал щелкать. Из двери лился свет и голоса карликов, перемежаемые стуком. Остановившись перед нею, агач сказал:

– Три дюжины и еще два.

– А у меня тридцать, – ответил гном. – Три дюжины без полудюжины. Понял?