рельефа. Им пользуются в те периоды, когда горные вершины образуют на тёмной части диска на границе с освещённой его частью светящиеся точки. Эти светящиеся точки представляют собой горные вершины, освещённые лучами солнца, проходящими выше лучей, определяющих границу между освещённой и теневой частями лунной поверхности. Измерение тёмного промежутка между светящимися точками и ближайшей освещённой частью лунной поверхности позволяет точно определить высоту этих освещённых гор. Понятно, конечно, что такой метод измерения может быть применён только к горам, находящимся у границы света и тени.
Третий метод заключается в измерении профиля лунных гор при помощи микрометра; такой метод применим только к высотам, находящимся у самого края полушария. Естественно, что при всех способах — измерении теней, или промежутков между светящимися вершинами и границей тени, или, наконец, профиля гор — изучение рельефа может быть выполнено только при условии, если солнечные лучи по отношению к наблюдателю косо падают на Луну. Когда же солнечные лучи падают отвесно, то есть в полнолуние, все тени исчезают и наблюдение становится невозможным.
Галилей, который первым обнаружил существование лунных гор, определял их высоты, измеряя длину теней. Как уже говорилось, он вычислил, что высота лунных гор достигает в среднем 4500 туазов. Гевелий приводит значительно меньшие цифры, а Риччиоли опять-таки даёт цифры вдвое больше. Гершель, пользуясь усовершенствованными приборами, подошёл гораздо ближе к гипсометрическим данным. Истинные же величины следует искать в трудах современных астрономов.
Бэр и Мэдлер, самые выдающиеся современные астрономы, провели измерение 1095 лунных гор. По их вычислениям выходит, что шесть вершин достигают высоты более 5800 метров, 22 горы — более 4800 метров. Самая высокая вершина на Луне имеет 7603 метра. Таким образом, лунные горы ниже земных, высота которых превышает их на 500–600 туазов. Однако здесь надо сделать одно замечание. Если эти горы сравнить с соответствующим объёмом обоих светил, то лунные горы окажутся относительно выше земных. Первые составляют одну четыреста семидесятую часть лунного диаметра, а вторые — всего только тысяча четыреста сороковую часть диаметра Земли. Для того чтобы земная гора достигла относительных размеров лунной горы, высота её должна иметь над уровнем моря около шести с половиной лье, между тем как самая высокая земная гора не имеет и девяти километров.
Итак, если воспользоваться методом сравнения, то Гималайская горная цепь на Земле насчитывает три вершины, превышающие лунные: Эверест — высотой 8837 метров, Кинчинджунга — высотой 8588 метров и Даулагири — высотой 8187 метров. Лунные горы Дерфель и Лейбниц имеют высоту, равную Джевагиру в той же Гималайской цепи, то есть высота их достигает 7603 метров. Ньютон, Казат, Куртий, Шорт, Тихо, Клавий, Бланкан, Эндимион, главные вершины лунного Кавказа и Апеннин, выше Монблана, достигающего 4810 метров. Монблану равняются по высоте — Морэ, Теофил, Катарния; горе Монте-Роза — высотой 4636 метров — равны горы Пикколомини, Вернер, Гарпалус; горе Сервен — высотой 4522 метра — горы Макроб, Эратосфен, Альбатеск, Даламбер; Тенерифскому пику — высотой 3710 метров — горы Бэкон, Сизат, Филолай и Альпийские вершины. Вершины Мон-Пердю Пиренеев — высотой 3351 метр — равны горам Ремер и Богуславского; Этне — 3237 метров — равны Геркулес, Атлант, Фурнерий.
Таковы цифры, позволяющие представить себе высоту лунных гор. Траектория снаряда как раз проходила над самой гористой областью южного полушария, где возвышались наиболее великолепные образцы лунной орографии.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Гора Тихо
В шесть часов вечера снаряд проносился над южным полюсом на расстоянии менее шестидесяти километров от Луны. На таком же именно расстоянии он обогнул и северный полюс. Следовательно, он двигался точно по эллиптической орбите.
Путешественники опять вступили в животворный поток солнечных лучей. Они снова увидели звёзды, медленно совершавшие свой путь с востока на запад.
Появление лучезарного светила они встретили троекратным «ура!». Вместе со светом Солнце посылало тепло, которое скоро проникло внутрь сквозь металлические стенки снаряда. Стёкла на окнах вновь стали прозрачными — затянувший их слой льда исчез как по волшебству. Газ ради экономии тотчас же потушили. И только кислородный прибор должен был по-прежнему расходовать обычное количество газа.
— Ах, как хорошо, как тепло! — радовался Николь. — С каким же нетерпением должны ждать селениты появления дневного светила после такой долгой ночи!
— Ещё бы, — ответил Ардан, упиваясь солнечным светом и теплом, — тепло и свет — вот и всё, что нужно для жизни!
В эту минуту дно снаряда несколько отклонилось от лунной поверхности, описывая, по-видимому, довольно вытянутый эллипс. Будь Земля «полной», путешественники уже могли бы её увидеть. Но Земля, потонувшая в солнечных лучах, всё ещё оставалась невидимой. Взоры друзей привлекло другое зрелище: картина южной части Луны, которую подзорные трубы приближали к ним на расстояние не более одной восьмой лье. Они не отходили от иллюминаторов и отмечали все особенности любопытного материка.
Горы Дерфель и Лейбниц образуют две отдельные группы, лежащие почти у самого южного полюса.
Первая группа гор тянется от полюса до 84 параллели, на восточной части Луны; вторая, примыкающая к восточной границе, идёт к полюсу от 75 градуса южной широты.
Гребни этих причудливо изогнутых гор казались покрытыми ослепительными снегами, что было впервые замечено известным астрономом отцом Секки. Барбикен мог установить это с большей достоверностью, чем знаменитый римский астроном.
— Это снега! — воскликнул Барбикен.
— Снега? — удивился Николь.
— Да, да, Николь, это снег, поверхность которого оледенела на большую глубину. Поглядите, как она отражает солнечные лучи. Остывшая лава не могла бы светиться так ослепительно. Значит, на Луне есть вода, есть воздух. Пусть в ничтожном количестве, но есть. Теперь уже нельзя этого отрицать.
Действительно, сомневаться в этом не приходилось. И если Барбикену доведётся когда-нибудь вернуться на Землю, его путевые заметки окажутся существенным вкладом в науку о Луне.
Горы Дерфель и Лейбниц возвышались среди небольшой равнины, окаймлённой грядой цирков и кольцевых возвышенностей. Эти горные цепи — единственные, встречающиеся в этих областях. Не слишком протяжённые, они вздымают ввысь там и сям несколько пиков, из которых наиболее высокий достигает 7603 метра.
Снаряд летел над этими возвышенностями, рельеф которых расплывался в ослепительном сиянии лунного диска.
Перед глазами путешественников развёртывались лунные пейзажи, с чёткими очертаниями, без цветовых оттенков, без светотени, с резкими контрастами белого и чёрного цветов, что вызывалось отсутствием рассеянного света.
Путешественники проносились над этой хаотической страной, словно подхваченные дуновением урагана; под ними мелькали вершины, впадины, ущелья; они впивались глазами во все трещины, в каждое таинственное углубление, следя за каждым его изгибом или уступом. Но нигде не обнаруживалось ни малейшего признака растительности, ни следа жилья, — ничего, кроме напластований застывшей, отполированной поверхности изверженных пород, с невыносимым блеском отражавших солнечные лучи. Здесь не было ничего живого; то было царство смерти, где лавины, низвергаясь с горных вершин, бесшумно исчезают в бездонных пропастях. Движение здесь было, но звук отсутствовал.
Путём повторных наблюдений Барбикен установил, что края лунного диска, несмотря на то что они подвергались действию иных сил, чем в центральных областях Луны, отличались столь же однообразной
