Vola colomba — Лети, голубка (Нилла Пицци),
Viale d'autunno — Осенняя аллея (Карла Бони и Фло Сандон'с),
Tutte le mamme — Все мамы (Джино Латилла и Джорджо Консолини),
Buongiorno tristezza — Здравствуй, грусть (Клаудио Вилла и Туллио Пане),
Aprite le finestre — Откройте окна (Франка Раймонди),
Corde della mia chitarra — Струны моей гитары (Клаудио Вилла и Нунцио Галло),
Nel blu dipinto di blu — В синей-синей синеве (Доменико Модуньо и Джонни Дорелли),
Piove — Дождь (Доменико Модуньо и Джонни Дорелли, второй раз),
Romantica — Девушка моей мечты (Ренато Рашел и Тони Даллара),
Al di là — По ту сторону (Лучано Тайоли и Бетти Куртис),
Addio... Addio!.. — Прощай... Прощай!.. (Доменико Модуньо и Клаудио Вилла),
Uno per tutte — Один на всех (Тони Ренис),
Non ho l'età — Еще не подросла (Джильола Чинкветти),
Se piangi, se ridi — То слезы, то смех (Бобби Соло в сопровождении ансамбля «Менестрели»),
Dio come ti amo — Боже, как я люблю тебя (Доменико Модуньо в дуэте с Джильолой Чинкветти),
Non pensare a me — He думай обо мне (Клаудио Вилла и Ива Дзаникки),
Canzone per te — Песня для тебя (Серджо Эндриго и Роберто Карлос),
Zingara — Цыганка (Бобби Соло и Ива Дзаникки),
Il cuore è uno zingaro — Цыганское сердце (Бобби Соло и Никола Ди Бари),
I giorni dell'arcobaleno — Когда сияет радуга (Никола Ди Бари),
Un grande amore e niente più — Любовь, любовь и больше ничего (Пеппино Ди Капри),
Ciao, cara, come stai? — Чао, дорогая, как дела? (Ива Дзаникки),
Ragazza del Sud — Южанка (Джильда),
Non lo faccio più — Я больше не буду (Пеппино Ди Капри),
Bella da morire — До чего хороша (Хомо Сапиенс),
...E dirsi ciao! — ...Ну и пока! (Матиа Базар),
Amare — Любить (Мино Верньяги),
Solo noi — Только мы (Тото Кутуньо),
Per Elisa — Элизе (Алиса),
Storie di tutti i giorni — Такие вот дела (Риккардо Фольи),
Sarà quel che sarà — Будь что будет (Тициана Ривале),
Ci sarà — Это будет (Альбано и Ромина Пауэр),
Se m'innamoro — Если я полюблю (Рикки э Повери),
Adesso tu— Теперь ты (Эрос Рамаццотти),
Si può dare di più — Можно дать больше (Моранди, Тоцци и Руджери),
Perdere l'amore — Любовь прошла (Массимо Раньери),
Ti lascerò — Я оставлю тебя (Анна Окса и Фаусто Леали),
Uomini soli — Одинокие мужчины (Пух),
Se stiamo insieme — Если мы вместе (Риккардо Коччанте),
Portami a ballare — Пригласи меня на танец (Лука Барбаросса),
Mistero — Тайна (Энрико Руджери),
Passerà — Все пройдет (Алеандро Бальди),
Come saprei — Как мне узнать (Джорджа),
Vorrei incontrarti tra cent 'anni — До встречи через сотню лет (Pон),
Fiumi di parole — Реки слов (Джалис),
Senza te о con te — С тобой и без тебя (Аннализа Минетти).
Звонок продолжал тренькать: трень-трень.
Я сохранил файл как Mela-S и крикнул:
— Кто там?
Нет ответа.
Я встал со стула. Взял банку чего-то. Открыл. Попурри определенно роднило меня с этим миром. Счастливый, я осушил банку.
— Кто это так атасно тренькает в мою дверь? — вывел я на мотивчик «Господи, помилуй». Когда его задувает наш приходской хор, я чувствую, что идет крутой отрыв. Как в детстве: гуляй — не хочу. Бывало, поотвинчиваешь разные там пимпочки у машин на стоянке — и ничего, никто тебя за это не съест.
А ответа нет как нет. Подхожу я к двери. Снова спрашиваю, кто там. Ноги дрожат мелкой дрожью. Будто размякшие галеты. Вот это был оттяг. Нехилый такой оттяг!
Я взялся за дверную ручку. Пританцовывая, открыл дверь.
На пороге стояла призрак с голубой пи.
Призрак с голубой пи была совершенно голой. Только дутый куртец на плечах. Тело такое, что лучше тел не бывает. Как у Валерии Мацца. Хоть сейчас ребеночков стругай. Правда, тело было призрачным, потому что было телом Призрака. То есть я что хочу сказать, что на такое тело и в могиле встанет. А еще что было оно прямо из утренней, серебристой весенней росы, как в передачах про животных, ну, там про кошек, когда они на рассвете типа резвятся. Пи была полностью голубой. Она излучала свет, как телевизор, когда все программы уже кончились.
— Чао.
— Чао.
— Как жизнь?
— Туды-сюды.
— А у меня вот стоп-машина. Вишь, дуба дала.
— Может, и дала, только таких давалок поди еще надыбай! Чего не заходишь, Санбиттера опрокинем.
— Санбиттера?
— Oui, с'est plus facile!
— Let's fuck and piss!
— But what is your name?
— My name is The ghost with the blue pussy.[1]
Сели мы на диван, пропустили по Санбиттеру и стали смотреть по видаку запись сан-ремовской тусни двухлетней давности.
Призрак с голубой пи сказала, что клевее всех Ферилли. По мне, так клевее всех Мацца. Где-то с полчаса еще мы спорили, кто клевее.
Пока то-сё, призрак уговорила подряд шесть Санбиттеров. Пришлось открыть последние две упаковки. А призраку все мало. Тогда я ее и спрашиваю:
— Слушай, призрак, чего это ты присосалась к бутылочкам Санбиттера?
Призрак потрогала свою левую грудь и молвила:
— Есть вещи, на небе и на земле, коих простым смертным не понять. Ты избран в свидетели и увидишь то, чего не видела ни одна, слышишь, ни одна живая душа. Дабы свершилось предписанное, мне надо радикально надраться.
Досмотрели мы, значит, ящик и пошли в койку.
Чтобы завестись, стали смотреть обложки журналов «Панорама» и «Эспрессо». А там и
