с тем, кого он в прошлом знал как лучшего рулевого барка
«Отаго».
? Джон, мы можем лечь в дрейф?
? Пара пустяков!
? Ты учитывай наши условия.
? Не беспокойся, я сумею!
? Когда выполнишь, собери всех, я хочу сказать пару
слов. Пусть соберутся все, кто может и не может держаться
на ногах!
? Хорошо!
Оставшись один, Кинг прилег на кровать и закрыл глаза –
необходимо расслабиться сейчас, чтобы потом уверенно
выглядеть и правильно говорить.
Через раскрытый иллюминатор доносились команды
Джона, голоса и шаги людей, выполняющих их, скрип талей
и блоков. Спустя час в каюту вошел Галлоуэй и сказал, что
вс? собрались и ждут своего вожака. Ирландец поднялся, оправил одежду, несколькими взмахами руки поправил во-
лосы, одел куртку и вышел.
Хотя мятежники и немало пострадали от английских
матросов, тем не менее все, включая тяжелораненых, от-
кликнулись на просьбу вожака. Беглецы собрались на ах-
тердеке, но Кинг прошел выше, на квартердек – с этой
своеобразной трибуны он мог видеть всех тех, с кем его
связывала судьба.
Прямо перед ним стояла самая смелая женщина из тех, кого он знал – золотоволосая Элин. Ирландка стояла, 167
Эмиль Новер
опершись ягодицами о релинги и руки ее лежали на плечах
стоявшего перед ней Джо Гарнера, которого беглецы оде-
ли, как сына богатого вельможи. На нем был голубой кам-
зол, небрежно застегнутый на несколько пуговиц, из-под
которого была видна небесно-голубого цвета рубашка, ноги
малыша были обуты в голубые туфли, отделанные синими
розетками. Рядом с ними, грызя ногти и нетерпеливо по-
глядывая на вожака, стоял Огл Блэрт. Он выглядел доста-
точно хорошо и твердо, несмотря на многочисленные раны, так же, как и его друг Рэд Фоли. Дружба этих людей роди-
лась в рабстве, когда Огл узнал, что Фоли, как и он, был
канониром. И в ночном бою, и сейчас они были вместе, по-
могая друг другу. Теперь Фоли негромко переговаривался с
Робертом Элдеролом, молодым светловолосым юношей, во взгляде которого читались неудержимая отвага и стра-
стная сила искателя приключений, кипевшие в молодой
крови. Кинг это знал и немного удивлялся, не видя рядом с
ним таких же горячих голов – Майкила Свирта и француза-
эмигранта Жюля Фуи, сражавшегося на стороне Якова.
Именно те пылкие и страстные качества, что присущи мо-
лодой крови, недостаточно хорошо знакомой с жизнью, бы-
ли в полной мере присущи этим юношам, что объясняло
обилие повязок на их телах. Майкил и Жюль у трапа разго-
варивали с Джоном Скарроу. Возле последнего стоял Джон
Маллафуэр – человек, избежавший виселицы за пиратство
