лить голод и полчаса отдохнуть. Немного позже Джон
Скарроу увидел идущего к ним Питера Стэрджа, которого
охрана пропустила без препятствий: солдаты хорошо знали
врача и зачем он появился здесь. Питер не спеша просле-
довал к тому месту, где сидел Свирт, поздоровался с ним и
сидевшим рядом Кингом и принялся за обследование не-
давней раны на руке Майкила. Внезапно он произнес, слов-
но не обращаясь ни к кому:
? Ты был прав, для мелких работ они выйдут на рейд.
Услышав эти слова, Майкил не удивился, зная, кому
предназначается эта фраза, как и то, что его рана не была
настолько серьезной, чтобы требовать к себе пристального
внимания.
Кинг незамедлительно улыбнулся – приятно сознавать, что ты прав!
? Это будет дней через десять – пятнадцать, – небреж-
но сказал он, и чуть не подавился рыбой, услышав, как врач
назвал точную дату выхода корабля на рейд, а затем и в
море.
Сэлвор поморщился – он не испытывал к Питеру завис-
ти, но слишком часто за Стэрджем оставалось последнее
слово. Проглотив сообщение, как горькую пилюлю, он спро-
сил:
– Откуда ты знаешь об этом?
? Капитан сам говорил Стейзу.
? Хм! Это что, своеобразный подарочек?
? Кому? Губернатору?
105
Эмиль Новер
? Его дочери. Выход в море назначается на следующий
день после ее дня рождения.
? Интересно, – сказал Майкил.
? Доедай! – бросил Кинг, и решил, что над этим фактом
следует подумать и попытаться извлечь из него пользу.
Время, отведенное на обед, закончилось. Раздалась
команда, и рабы, нехотя поднявшись, медленно направи-
лись на корабль, оставляя посуду возле повозки, где ее со-
бирала Элин. Она уложила почти все, когда возле нее ос-
тановился английский матрос. По его виду можно было с
уверенностью сказать, что он основательно накачался
спиртным. Свиные глазки на заплывшей роже – иначе не-
возможно назвать это подобие лица – были широко рас-
крыты и недвижно смотрели на молодую ирландку, а тол-
стые губы расплывались в самодовольной улыбке. Элин с
удовольствием плюнула бы в эту физиономию – в другом
месте и в другое время. Сейчас она могла лишь смерить
англичанина презрительным взглядом и отвернуться. Но
едва она нагнулась, чтобы поднять лежавшие на земле
чашки, как почувствовала похотливое прикосновение муж-
ских рук к своим ягодицам. Вся вспыхнув, Элин выпрями-
лась, дрожа от гнева, и повернулась к матросу. Тот, очень
довольный своей выходкой, произнес:
