засмеялся. Студент тоже улыбнулся, сказал: – Ладно, прорвемся… Единственное, про что забыл, так это про масло. Надо бы блок смазать – скрипит.
– Да ерунда. У меня в машине есть немного моторного масла.
– Тогда порядок.
Мастер никак не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. На потолке переливались отсветы рекламы кавказского ресторана напротив. У кавказцев все было схвачено и ресторан работал едва ли не круглосуточно. Желтые отсветы сменялись синими, синие – зелеными… До начала операции оставалось еще двадцать часов, а Мастер чувствовал страшную усталость – подготовка операции отняла слишком много сил. Да и возраст уже не тот. Мастер не жаловался на здоровье – не взирая на годы тяжелой пахоты и два ранения, он был еще энергичен… Но операция «Мегаполис», которую он готовил всего за месяц, отняла слишком много сил. Нужно было выспаться, а сон не шел.
Мастер лежал без сна и смотрел в потолок уже час, когда на улице вдруг началась стрельба. Мастер поднялся с дивана, подошел к окну. Встал сбоку, слегка приоткрыл штору. У ярко освещенного входа в ресторан на противоположной стороне улицы двое темноволосых мужчин в белых сорочках танцевали лезгинку, третий стрелял в воздух из пистолета. Пистолет отливал золотом. Возможно, это было обманом зрения. А может, не было. Может, он действительно был позолочен – восточные люди любят блестящее.
– Чечен– Аул, – сказал Мастер вслух.
Горец расстрелял магазин и сунул пистолет в кобуру подмышкой. Двое в белоснежных сорочках двигались легко, слаженно. Через двухкамерный стеклопает Мастер не мог слышать музыку и этот танец в ночной тишине выглядел странно. Похожее ощущение возкикает, если отключаешь звук в телевизоре.
– Чечен– Аул, блядь, – повторил Мастер и вернулся на диван.
Часы пробили полночь – наступило тринадцатое октября.
Наступило тринадцатое октября 2017 года. По воле календаря – пятница. День был пасмурный, с дождем. На вторую половину дня дали штормовое предупреждение. Ветер с залива нес низкие серые облака, упруго натягивал флаги над Башней. Помимо обычного комплекта – флаг РФ, флаг Национальной корпорации «Промгаз» и личный штандарт Председателя – над Башней был поднят флаг Турции – в честь Президента Турецкой республики.
Мастер наблюдал за Башней с расстояния в три с лишним километра. Через оптику трубы сорокакратного увеличения он заметил турецкий флаг и произнес, имитируя произношение дорогого Леонида Ильича Брежнева:
– С глубоким волнением ожидают трудящиеся визита главы Турецкой республики.
Он сказал это и пошел в кухню – жарить яичницу.
Около полудня личный штандарт Председателя спустили – Председатель поехал в аэропорт встречать высокого гостя. И этот факт тоже зафиксировал Мастер. С чувством глубокого удовлетворения, пробормотал он. Потом вышел из дому, сел в машину и отъехал на три квартала. Остановился, обзвонил командиров групп. Сказал: готовность – восемь часов. Разломал и выбросил симку, выбросил телефон. Вернулся домой.
Кортеж Председателя – более двадцати черных бронированных «гелендвагенов» – промчался по проспектам Санкт-Петербурга, выскочил на Киевское шоссе. Это видел «глаз», поставленный Мастером. «Глаз» отзвонился, сообщил: проехали.
Через сорок восемь минут «глаз» позвонил вновь: проехали обратно.
– Отлично, – сказал Мастер, – отлично.
Он посмотрел на часы, прикинул, сколько времени понадобится кортежу, чтобы долететь до Башни и решил, что у него есть время попить кофейку. Он сварил себе кофе, вернулся в комнату и сел к столу. На столе стояла на треноге труба. Мастер мельком глянул в нее – штандарта Председателя на Башне еще не было – закурил и сел пить свой кофе. Спустя четверть часа он вновь посмотрел в трубу. По флагштоку медленно поднимался штандарт.
Мастер потер руки – все шло по плану, операция вышла на финишную прямую. Он допил кофе, вновь спустился в машину и сделал звонки командирам групп: готовность – шесть с половиной часов.
В квартире на Приморском работали четыре видеокамеры типа «пинхол» – «булавочный укол». Камеры передавали «картинку» в фургон, припаркованный у дома, а из фургона сигнал траслировали в Кубышку. При необходимости полковник Спиридонов мог наблюдать за тем, что происходит в квартире, не выходя из своего кабинета… Собственно, наблюдать было нечего – Моцарт и напарник вели весьма скучный образ жизни: спали, смотрели телевизор, делали зарядку, иногда выходили прогуляться.
Полковник ждал, когда в квартире появится Иванов, и приказал сообщить ему об этом немедленно, как только это произойдет.
Сибиряк чистил АПС, Матрос и Наиль играли в шахматы. Студент смотрел в окно. За окном был серый октябрьский день, летела листва. Часы тянулись медленно. Студент давно заметил, что перед операцией время имеет свойство растягиваться. В телевизоре виртуальная чернокожая дикторша-фрик рассказывала о начавшемся визите президента Турецкой республики. В настоящее время Председатель и г– н президент ведут переговоры с глазу на глаз. После завершения переговоров последует совместная пресс-конференция. Вечером Председатель даст ужин в честь высокого гостя… На заднем плане за спиной дикторши стояла Башня…
Студент подумал: они будут ужинать. Вместе со своими женами… нет – супругами. У этих ребят не жены – у них супруги. Они будут пить коллекционное вино и есть омаров… Мы уничтожим их, когда они будут есть омаров со своими ухоженными супругами.
– Мат, – сказал Наиль.
– Шайтан! – раздосадованно воскликнул Матрос.
Дикторша сказала:
– Завтра, в День Столицы, господин Председатель и господин президент будут присутствовать на народных гуляниях в парке 300– летия Санкт-Петербурга.
Сибиряк ответил ей:
– Ну это навряд ли.
Мастер спустился вниз, вышел из подъезда. Сразу навалился ветер с дождем. Мастер сел в машину, пустил двигатель. Дизель ровно забормотал. Мастер достал из бардачка и включил маленький телевизор – показывали пресс-конференцию Председателя и президента Турции. Конференцию транслировали в режиме реального времени.
Мастер закурил сигарету, сказал себе: ну, с Богом, – поехал. Через пять минут он остановился у Ладожского вокзала. Сделал три звонка: готовность – час… Фактически это означало: начинаем операцию.
Студент сунул в кобуру АПС. В левый рукав – дубинку. На поясной ремень повесил ножны с финкой «Смерш». В нагрудных и боковых карманах разместил два запасных магазина, две гранаты, радиостанцию, фонарик, строп длиной двадцать метров и складной нож… Рядом снаряжались ребята. Студент натянул вязаную шапочку, надел серый плащ. На плечо повесил сумку с ПНВ. Спросил: готовы?
– Готовы, – ответили ему вразнобой.
– Валера, пальцы? – спросил Студент у Матроса.
– Все стерто, командир, – ответил Матрос. Он отвечал за уничтожение отпечатков пальцев в квартире. – Сейчас обработаю прихожую.
Первым должен был идти Наиль. Он выглядел, как типичный представитель золотой мусульманской молодежи – одет стильно и дорого, в руке непременные четки. Наиль пожал каждому руку, улыбнулся – у него была очень хорошая улыбка – и сказал: до встречи, нищие… Он еще раз улыбнулся и вышел из квартиры. Через минуту сообщил по рации: все чисто.
– Пошли, – сказал Студент. Он подхватил высокий и узкий рюкзак с антенной. Сибиряк взял рюкзак, в котором лежал аккумулятор и кейс с «Ужасом». Матросу достался запасной аккумулятор и стремянка.
Первым из двора выехал Наиль на своей навороченной «гранд-витара». Он должен был предупреждать о проблемах, если они возникнут. При необходимости отвлечь внимание на себя. А если нужно будет – то
