погибнуть первым… Следом из двора выехал «лэндкрузер» с группой.
Дождь заливал лобовое стекло. Ехали молча. Впереди, в сотне метров, маячили рубиновые габаритные огни «витары». Включенная на прием рация доносила голос Наиля – он что-то напевал по-татарски.
До Якорной доехали без проблем. «Крузер» загнали на территорию бывшего автопредприятия. Здесь ржавели под открытым небом остовы полутора десятков растерзанных грузовиков. Дальше предстояло идти пешком.
Выбрались из теплого салона под дождь с ветром.
– Дождь, – сказал Студент, – это хорошо.
Сибиряк и Матрос согласились: дождь – самое то.
Они надели свои рюкзаки, пошли.
Сидя за рулем «гранд-витары», Наиль смотрел им вслед. Беспрерывно взмахивали дворники, сгребали с лобового стекла воду. Наиль мечтал быть вместе с ними. Когда трое скрылись на Территории Зла, Наиль взял в руки рацию и вызвал Мастера: они за забором.
Мастер облегченно улыбнулся: все три группы благополучно ушли «за забор».
Спустя минуту закончилась пресс-конференция Председателя и турецкого перца.
Шел сильный дождь. Студент, Сибиряк и Матрос шагали по Территории Зла. Дождь стучал по металлическим тушам мертвых ангаров, шелестел в полуоблетевших кустах, наполнял все однообразным шумом. Трое несли на себе машину, которая убивает издалека и бесшумно. Если не физически, то как личность.
Трое шли убивать Председателя.
Искрились кристаллы Сваровски в люстре под потолком гостиной «Серебряный век». Похожие на белогвардейских офицеров официанты в белых перчатках заканчивали сервировку стола. Нежно светился фарфор с вензелями дома Романовых. В углу настраивали инструменты музыканты из Мариинки. За происходящим присматривали два сотрудника СБ и метрдотель. До начала ужина оставалось сорок минут.
Группа Глеба на кладбище уже вышла на позицию. Глеб быстро залез на березу, отпилил в размер и уложил в развилке две доски. Конец одной он зафиксировал, забив клин меду торцем доски и стволом, конец другой положил на ветку и притянул ремнем. На образовавшейся «площадке» можно было плясать. На веревке подняли наверх антенну и треногу. Потом кейс с «Ужасом» и аккумулятор. Глеб стал собирать аппарат, а двое бойцов укрылись в кустах и сделались невидимыми и неслышными.
Глеб собрал аппарат, накрыл его полиэтиленом и вызвал Мастера: Северный на точке, к работе готов.
Кот с бойцами пришли к зданию цеха. Зашли внутрь. На полу стояли лужи, где-то лилась, журчала вода. Ганс остался внизу. По стальным лестницам и гулким бетонным коридорам Кот и Трофим поднялись наверх, на крышу. Они снова оказались под дождем и порывами сильного ветра.
Студент, Сибиряк и Матрос еще только подходили к церкви. Студент подумал, что не взял из багажника флягу с машинным маслом.
Мастер сидел в машине на верхней, платной стоянке Ладожского вокзала.
Начальник службы протокола Национальной корпорации «Промгаз» Хилькевич– Майер-младший зашел в гостиную «Серебряный век». Убедился, что все в порядке. Потом на минуту заглянул в холодный цех. Здесь тоже все было в порядке. Х-М-младший уже собрался уходить, когда вдруг увидел повара, который бросил в рот веточку укропа. Х-М-младший подошел к повару и сказал ему: а пойдем-ка со мной, парниша… Повар мгновенно побледнел и хотел что-то сказать, но Х-М-младший слушать не стал. Он повернулся на высоких каблуках и пошел к выходу. Повар положил нож и побрел за ним.
Х-М-младший ждал его за колонной. Повар снова попытался что-то сказать, но Х-М-младший коротко и сильно ударил его ногой в пах. Повар выдохнул: и-а-а-х! – схватился за причинное место и присел. Младший слегка наклонился над ним и почти ласково произнес:
– Ты что же, сука, хозяйское пи…дишь?
– Я… Я…
– В следущий раз увижу – порву попку на британский флаг… Понял?
– По… понял.
Х-М-младший довольно облизнул губы, повернулся и пошел. У него было много дел. Мимоходом подумал: пожалуй, стоит выдать этому поваренку за щеку – сладенький.
Кот залез в закуток, который присмотрел накануне. Здесь он был защищен хотя бы от ветра. Он собрал установку, подключил аккумулятор и связался с Мастером: Центральный готов.
Мастеру осталось дождаться сообщения от Южного.
Студент, Сибиряк и Матрос подошли к церкви. Сибиряк остался снаружи, устроился в «гнезде» из бетонных обломков метрах в тридцати напротив входа. Он растянул над головой плащ– палатку, прижал ее концы камнями и сказал: лепота! Студент зашел внутрь. Он внимательно осмотрел помещение и увидел, что тела «посвященных» кто-то шевелил. Вчера они лежали лицом вниз, но их перевернули… Трупы «посвященных» перевернули люди Барона – чтобы сфотографировать. Студент этого не знал и подумал, что это сделал «кандидат». «Кандидат» исчез, мачете с Числом Зверя на рукоятке тоже исчезло.
Студент осмотрел все углы и сказал в рацию: чисто… Через несколько секунд в церковь вошел Матрос, внес два рюкзака. Студент быстро поднялся по лесам. Бросил распятому: привет, старый… Странно, но глядя на распятого сегодня, Студент не испытывал никаких эмоций. И даже запах ему не мешал.
Используя блок, Матрос начал поднимать оборудование наверх. Блок посрипывал, Матрос ругал себя за то, что забыл про масло. А с другой стороны: кто тут услышит? Мертвяки?.. Матрос поднял связку рюкзаков и стремянку. Студент принял.
Студент поставил стремянку возле дыры в куполе и поднялся на две ступеньки. Он высунулся из прорехи по грудь, снял с голову прибор. Ветер с дождем хлестнул по лицу мокрой тряпкой. Студент почти не заметил этого. Он смотрел на Башню, на ее подсвеченную вершину. На цель.
Потом он не торопясь собрал аппарат, навел его на Башню и поставил увеличение прицела на максимум. «Умная» оптика сделала цель близкой. В ярком свете прожекторов над Башней упруго бились флаги – россиянский, турецкий, Национальной корпорации «Промгаз» и личный штандарт Председателя. Несколько секунд Студент разглядывал цель, потом спустился со стремянки, положил на пол аппарат и достал из кармана рацию. Он вызвал Мастера и доложил: Южный на точке, готов.
Мастер ответил: добро. Ждите команды.
Студент присел на корточки, достал сигареты, прикурил и стал ждать.
Мастер дождался доклада от Южного и стал спокоен. Теперь, когда все три группы заняли свои позиции, и до залпа по Башне осталось двадцать минут… теперь от Мастера ничего не зависело. Почти ничего. Кроме разве что…
Мастер вытащил из бардачка один из «разменных» телефонов, вставил в него сим-карту и вышел из машины. Он прошел в здание вокзала, поднялся в главный зал и набрал номер. Через несколько секунд услышал в трубе голос Дервиша.
– Это диспетчер, – сказал Мастер. – Грузчики на местах. Через двадцать минут начнем грузить.
– Хорошо, – отозвался Дервиш. Помолчал, потом добавил: – Трофимыч, ты вот что… ты позвони на Приморский… Может, у него получится.
– Позвоню, – ответил Мастер. – Я, собственно, именно об этом хотел поговорить с тобой, Евгений Василич.
Бульдог в этот день был «в наряде» – он сидел в кухне, чистил картошку на ужин. Лаврентий валялся на диване в большой комнате, смотрел телевизор. Там шло шоу «Реальные идиоты»… Бульдог подумал, что еще пару картофелин – и хватит. Лаврентий в комнате заржал над выходкой очередного кандидата на звание «Реальный идиот». Идиоты боролись за выход в финал. Победитель – самый реальный идиот – должен был получить десять тысяч новых евро… Лаврентий заржал, а в нагрудном кармане рубашки Бульдога завибрировал телефон. На этот телефон мог звонить только Иванов. Бульдог положил нож и картофелину, торопливо вытер мокрые руки, вытащил телефон из кармана.
– Да, – признес он негромко.
– Слушай меня внимательно, – произнес из трубки голос Иванова.
На столе полковника Спиридонова пропел коммуникатор. Спиридонов покосился на дисплей и увидел,
