совсем не важная, Сумми прибавил:
— Кстати, Бен, я позволил себе предложить на ночь гостеприимство в нашем доме госпоже Жанне, которая вынуждена ночевать под открытым небом. Ты ничего не имеешь против?
— Вот еще вопрос! — заметил Бен. — Наш дом к услугам мисс Эджертон, это само собой разумеется.
— Значит, все к лучшему, — сказал Сумми. — И раз так, то я думаю…
— Что?..
— …что нам нужно показать соседке наши владения, — заключил радостно Сумми, который, не дожидаясь ответа, двинулся вперед, увлекая с собой Жанну Эджертон и Бена, пораженного развязностью своего кузена.
Обращаясь к своей спутнице, Сумми заявил ей самым серьезным тоном:
— Прииски могут все же иногда иметь и хорошую сторону. Прииски, видите ли, госпожа Жанна…
Не будучи в состоянии понять этой внезапной метаморфозы, Бен Раддль пожал плечами и закурил папиросу.
Глава четырнадцатая. РАЗРАБОТКА ПРИИСКОВ
Оптимизм Сумми Скима продолжался лишь одну ночь. Проснувшись на другой день рано, он опять предался своим обычным мыслям, от которых он, по необъяснимым причинам, на мгновение отрешился. Убедившись, что его опасения оправдываются, он впал, насколько это было возможно при его счастливом характере, в отвратительное настроение духа.
Итак, до тех пор, пока Бен не сможет продать прииска, он будет эксплуатировать его! Кто знает, согласится ли он вообще когда-нибудь продать его!..
«Видно, так суждено! — повторял Сумми Ским. — Ах, дядюшка Жозиас!.. Если мы стали золотоискателями, то этим мы обязаны вам… Стоит только прикоснуться к этому делу, чтобы увязнуть в нем целиком. Наступит зима, а мы все еще не поедем обратно в Монреаль!.. Зима в Клондайке!.. С холодами, для которых понадобились особые термометры, с большей шкалой ниже нуля, чем у других она бывает выше нуля. Какая перспектива!.. Ах, дядюшка Жозиас, дядюшка Жозиас!..»
Так рассуждал Сумми Ским. Но проистекало ли это от его философского взгляда на жизнь, которым он любил похвастать, или же от другой причины, только его убеждение не имело уже прошлогодней непоколебимости. Уж не происходило ли с Сумми Скимом какой-либо перемены? Не пристрастился ли этот спокойный джентльмен из «Зеленой Поляны» к жизни авантюриста?
Сезон работ на приисках только что начинался. Они стали возможны всего две недели назад, когда сошел лед и оттаяла земля. И хотя эта земля, затвердевшая от сильных холодов, представляла еще большие трудности для работы заступом и лопатами, все же ее рыли.
Ввиду отсутствия более совершенных инструментов и машин, которыми Бен Раддль мог бы воспользоваться с большей выгодой, он вынужден был довольствоваться лоханкой и решетом — «паном», как его называют рабочие на золотых промыслах.
Зато Бен Раддль не мог бы найти лучшего помощника, чем надзиратель Лорик. Оставалось только положиться на этого человека, чрезвычайно опытного и осведомленного в своем деле, умеющего применить те усовершенствования, которые ему предложил бы инженер.
Нужно заметить также, что слишком большой перерыв в эксплуатации прииска N 129 вызвал бы неудовольствие со стороны местной администрации. Жадная на полагающийся ей процент с доходов приисков, она охотно и в довольно короткий срок, за время сезона, признает недействительность тех концессий, где перестают работать.
Пока Лорик занят был наймом достаточного числа рабочих, Бен Раддль поспешил исполнить обещание, данное им Жанне Эджертон, и оба кузена отправились на другую сторону холма, отделявшего их владение от прииска молодой соседки.
Особенное расположение прииска, разделенного на два этажа, причем верхний лежал выше по течению, а второй ниже, не могло не обратить на себя внимания инженера. Подойдя к берегу реки и внимательно рассмотрев его расположение, он решительно высказал свое мнение.
— Никто не мог бы в точности определить, сударыня, — сказал он Жанне Эджертон, — стоимость вашего прииска. Во всяком случае, я могу с уверенностью утверждать, что вы сделали ошибку, начав его разработку с нижнего этажа.
— Почему же это? — спросила Жанна. — Разве мой выбор не был обусловлен расположением шахт?
— Именно присутствие шахт, — возразил Бен Раддль, — и должно было заставить вас обратить свое внимание в другую сторону. Не очевидно ли, в самом деле, что, раз в области, где такая масса золотоискателей, эти колодцы были вырыты и затем оставлены, — значит, их производительность совершенно истощилась? Почему бы вам удалось сделать что-нибудь там, где другие потерпели неудачу?
— Это правда, — согласилась Жанна, пораженная верностью этого замечания.
— Есть и другой аргумент, — продолжал Бен Раддль, — но для того, чтобы вы поняли его значение, нужно, чтобы вы усвоили себе процесс образования золотых залежей, которые мы и вы эксплуатируем. Эти залежи — не что иное, как водоем, из которого воды Форти-Майльс-Крик ушли в отдаленную эпоху, когда река текла по другому руслу. Более широкая, чем теперь, река покрывала тогда своими водами и прииск номер сто двадцать девять, и все другие окрестные прииски, а также и то место, где мы сейчас находимся. Овраг, на дне которого вы начали свои работы, образовывал нечто вроде залива, в который течение, отклоненное в сторону разделяющим натай владения холмом, ударялось с большой силой. Само собой разумеется, вода должна была пройти верхний этаж, находящийся выше по течению, а затем с вершины скалистого барьера она падала каскадом на нижний этаж и текла дальше. Этот скалистый барьер образовал, конечно, препятствие, о которое вода разбивалась, образуя водовороты. Поэтому весьма вероятно, что, прежде чем преодолеть его, она оставляла по ту сторону барьера все тяжелые частицы, а значит, и частицы золота, которые несла с собой. Образованное этими скалами углубление, очевидно, мало-помалу наполнилось этими тяжелыми частицами, и наступил день, когда золото могло быть унесено течением на нижний этаж. Но нужно предполагать, что как раз в этот момент случилось землетрясение. В результате его обрушилась масса камней, покрывающая песчаный слой, который, по-моему, лежит под ними, и река, отброшенная к северу этим обвалом, не могла больше перелиться через тот берег, который мы видим сейчас. Сумми Ским не скрывал своего восхищения.
— Это целое откровение! — воскликнул он. — Ты выдающийся ученый, Бен!
— Не будем торопиться, — ответил Бен Раддль. — В конце концов, это все только гипотеза. Однако я думаю, что не ошибусь, утверждая, что если прииск номер сто двадцать семь-бис заключает в себе золото, то только под этим нагромождением скал, которые покрывают его верхнюю половину.
— Пойдем, посмотрим! — заявила Жанна со своей обычной решимостью.
Оба кузена и их спутница поднялись по оврагу метров на двести, затем, достигнув пункта, где скалистый барьер подходил к тропинке, перешли на верхний этаж и направились к реке. Среди огромных порой осколков скал, которые покрывали его, движение было крайне затруднительным. Путникам понадобилось около часа, чтобы добраться до реки.
Несмотря на самые внимательные поиски, Бен Раддль нигде не мог найти и признаков песка. Это был хаос камней и скал, между которыми опять-таки лежали зарывшиеся в почве скалы.
— Будет трудно доказать на практике мою теорию, — заметил Бен Раддль, достигнув обрыва у берега реки.
— Может быть, и не так уж трудно, как ты думаешь, — ответил Сумми, который, стоя в нескольких метрах, сделал, по-видимому, интересное открытие.
— Вот песок, Бен.
Бен Раддль подошел к своему кузену. Между двумя скалами действительно лежал слой песка, занимавший площадь величиной с платок.
