— Почему же нет? Что бы ни думал Сумми, дело стоит того, чтобы из-за него похлопотать… Раз мы будем в Доусоне, то узнаем… Даже если и продавать этот прииск, то, согласитесь, чтобы определить его стоимость, лучше всего было бы его осмотреть.
— Нужно ли это? — заметил нотариус.
— Да, хотя бы для того, чтобы найти покупателя.
Нотариус собирался ответить, но ему помешал вошедший с депешей служащий.
— Если ехать только из-за этого, — сказал он, распечатав телеграмму, — то от такого труда может избавить телеграф, господин Раддль.
Сказав это, нотариус Снуббин протянул Бену Раддлю телеграмму, посланную восемь дней назад. Будучи передана из Доусона в Ванкувер, она теперь пришла в Монреаль по канадской телеграфной линии.
Телеграмма гласила, что «Англо-американское общество транспортирования и торговли», обладающее уже восемью приисками, эксплуатацией которых руководит капитан Хэли, предлагает купить приисковый участок N 129 Форти-Майльс-Крик за пять тысяч долларов, которые будут высланы по получении телеграммы о согласии.
Бен Раддль взял телеграмму и читал ее с тем же вниманием, с каким он изучал план владения.
— Что вы скажете на это, господин Раддль? — спросил нотариус.
— Ничего, — ответил инженер. — Достаточна ли предложенная сумма? Пять тысяч долларов — за прииск в Клондайке!..
— Всегда хорошо получить пять тысяч долларов.
— Десять — еще лучше, господин Снуббин.
— Очевидно. Я полагаю, однако, что господин Ским…
— Сумми согласится с моим мнением, если я сумею представить в его пользу достаточные основания. И если я докажу ему, что необходимо предпринять это путешествие, он поедет — не сомневайтесь.
— Он!.. — воскликнул нотариус. — Счастливейший, самый независимый человек, которого когда-либо приходилось видеть нотариусу за всю свою практику!
— Да, этот счастливый, независимый человек согласится ехать, если я докажу ему, что он может удвоить и свое счастье, и свою независимость… И потом, чем мы рискуем? Мы же всегда можем согласиться на предложенную синдикатом цену.
Оставив контору нотариуса, Бен Раддль, продолжая обдумывать принятое им решение, отправился ближайшим путем домой. Когда он подходил к дому на улице Жака Картье, его мнение сложилось окончательно. Он тотчас поднялся в комнату своего кузена.
— Ну что же? — спросил последний. — Ты видел нотариуса Снуббина? Есть что-нибудь новое?
— Да, Сумми, есть и новое, и новости.
— Хорошие?
— Великолепные.
— Ты рассмотрел права владения?
— Как следует. Они в полном порядке, и мы действительно владельцы приискового участка номер сто двадцать девять.
— Вот что увеличит наше состояние! — заметил, смеясь, Сумми Ским.
— Больше, чем ты полагаешь, может быть, — серьезно сказал инженер, протягивая кузену депешу «Англо-американского общества транспортирования и торговли».
— Да это восхитительно! — воскликнул последний. — Продадим как можно скорее наш прииск этой компании!
— Зачем уступать за пять тысяч долларов то, что может стоить гораздо больше? — возразил Бен Раддль.
— Однако, мой дорогой Бен…
— Однако твой дорогой Бен утверждает, что так дела не делаются. Чтобы не попасть впросак, необходимо видеть собственными глазами, убедиться, как говорят, воочию.
— Ты все свое…
— Больше чем когда-либо. Подумай, Сумми. Если нам делают это предложение, то лишь потому, что знают ценность нашего прииска, знают, что он стоит дороже. Вдоль берегов рек или в горах Клондайка есть немало свободных приисков…
— Почем ты знаешь?
— И, — продолжал Бен Раддль, — не слушая вопроса, — если общество, которое владеет уже несколькими приисками, хочет купить именно наш, то, конечно, предлагая пять тысяч долларов, оно имеет на это не пять тысяч, а десять, сто тысяч причин…
— …миллион, десять миллионов, сто миллиардов, — продолжал Сумми Ским насмешливо. — В самом деле, Бен, ты играешь цифрами.
— Цифры — это жизнь, мой друг, и я нахожу, что ты занимаешься ими слишком мало…
— А ты, может быть, слишком много.
— Полно, Сумми, я говорю с тобой совершенно серьезно. Я не сразу решился ехать. Но после получения этой телеграммы я решил дать этому обществу ответ на его предложение лично.
— Что?.. Ты хочешь ехать в Клондайк?
— Да.
— Не имея никаких дальнейших сведений?
— Сведения я получу на месте.
— И ты опять оставишь меня одного?
— Нет, потому что ты поедешь со мной.
— Я?
— Ты.
— Никогда!
— Нет, поедешь, потому что дело касается нас обоих.
— Я дам тебе доверенность.
— Я от нее отказываюсь, мне нужно тебя самого.
— Путешествие за две тысячи лье!..
— Совсем нет! Всего за две тысячи пятьсот.
— Какой ужас!.. И оно продолжится…
— …сколько будет нужно. Может случиться, и это вполне возможно, что нам будет выгоднее не продавать, а самим эксплуатировать наш прииск.
— Как!.. Эксплуатировать! — воскликнул совершенно растерянный Сумми Ским. — Тогда это целый год…
— Два, если будет нужно.
— Два года! Два года! — повторил Сумми Ским.
— Что ж такого, — воскликнул Бен Раддль, — если каждый месяц, каждый день, каждый час будет увеличивать наше состояние!
— Нет! Нет!.. — восклицал Сумми Ским, забираясь вглубь своего кресла, как человек, решившийся никогда его не покидать.
Но ему приходилось иметь дело с сильным противником. Бен Раддль, очевидно, не намерен был щадить его до тех пор, пока не победит.
— Что касается меня, Сумми, — заявил он, — я решил ехать в Доусон; и я не могу поверить, чтобы ты отказался мне сопутствовать. К тому же ты засиделся!.. Надо наконец посмотреть тебе свет…
— Ну, — заметил Сумми Ским, — если бы я хотел, то мог бы посетить другие места в Америке или в Европе. Конечно, я не начну с того, чтобы ехать в этот противный Клондайк…
— …который покажется тебе премилым, Сумми, когда ты сам убедишься, что он засеян золотым песком и вымощен золотыми плитами.
— Бен, мой дорогой Бен! — умоляюще сказал Сумми Ским. — Ты меня пугаешь. Да, ты меня пугаешь!.. Ты хочешь браться за дело, в котором тебя ожидают лишь разочарования…
