Сегодня перед последним уроком пришла в класс старшая пионервожатая Тоня и сказала, что нужно срочно собирать металлолом.
— Соревноваться будете с 5-м «Б». В семнадцать ноль-ноль подводим итоги, — и ушла.
— Давайте подумаем, — обратился к нам Мишка Сазонов, — как дать стране больше металла. Я за урок что-нибудь соображу. Постарайтесь, чтобы меня не отвлекали.
Мы постарались: тянули руки и отвечали на вопросы Галины Владимировны чуть ли не хором. Она даже приятно удивилась нашей активности. Короче, условия для размышлений мы Мишке обеспечили. И не зря.
К концу урока Мишка исписал несколько листов, начертил графики и схемы. А когда прозвенел звонок и Галина Владимировна ушла, Мишка сел за учительский стол и прочел очень торжественно:
— «Стратегический план ускоренного сбора металлолома. Планета Земля. Последняя четверть XX века».
— Ты что, — полюбопытствовал Вовка Трушин, — со всей планеты хочешь собирать металлолом?
— Не успеем! — нетерпеливо уронила Пата Жучкова, та, которая в нашем классе щиплется больнее всех. Вечно, между прочим, она спешит.
— Можно вопрос? — поднял руку отличник Костик Соболев.
— Если по существу — задавай. — Мишка сидел на учительском месте очень важный.
— Почему неопределенно обозначена дата документа? Последняя четверть двадцатого века — и семидесятые годы, и восьмидесятые, и так далее. Почему?
— План, — разъяснил Мишка, — рассчитан на любой год двадцатого века, вернее последней его четверти. По нему можно будет лом собирать до конца столетия. Им смогут пользоваться даже наши потомки!
— О них я не подумал, — съязвил Костик Соболев. Ему было обидно, что составил план Мишка, а не он. Вот Костик и не унимался. — А что значит — «Планета Земля»?
— Это значит, — сказал я резко, чтобы остановить Костика, — что на Марсе другие условия сбора металлолома. На Марс металлолом сперва завезти надо, а уж потом собирать.
Осадив Костика, я дал возможность Мишке продолжить чтение стратегического плана. И он продолжил. Вводная часть начиналась с определения.
— «Металлоломом, — стал читать Мишка, — называется всякое железо, которое валяется во дворах и на улицах, а как оно туда попало — неизвестно».
— Неверно, — возразил придирчивый Костик. — Металлолом — не только железо, по и сталь!
— И чугун, — подсказал Вовка Трушин.
— И проволока, — дополнила Пата Жучкова.
— Проволока, — уточнил Костик, — бывает железной. А про железо в определении уже сказано. Если не понимаешь — молчи! — бросил он Нате.
— Не груби! — Это Ната Костику. — Проволока может быть и медной, и алюминиевой, как кастрюля, например…
Девчонки почему-то быстрее нас соображают. Им всегда есть что сказать. Иногда правильно, иногда неправильно, но зато в ту же секунду. Раз — и готово! С девчонками спорить — себе дороже. А насчет проволоки Ната права.
— У моей сестры, — вступила в разговор Томка Булкина, — кастрюля-скороварка, венгерская. В ней варить — сплошное удовольствие. Мечта поэта! Представляете: мясо — двадцать минут, картошка в мундире — шесть, компот — не поверите — три!
— Варить удовольствие или удовольствие есть, что сварилось? — поддел Костик.
— Остряк-скороварка! — Это опять Ната Костику.
— А ты кто?
— Уж во всяком случае не круглая! — вздернулась Ната.
Слово «отличница» она не произнесла и имела в виду другое слово, которое иногда употребляется с прилагательным «круглый». Поэтому так остроумно у нее и получилось. Но насчет Костика Ната не права. Костик не дурак. Это во-первых. А во-вторых, нельзя унижать человека только за то, что он отличник. Ему и без того трудно. Я хотел высказать Нате свои соображения, но вмешался Вовка Трушин.
— Еще бронза, — сказал Вовка. — Из нее статуи делают.
— Ты о чем? — не поняла Томка Булкина.
— О металлоломе, — догадался я. — Наш Вова, когда в школу идет, вечно об эти статуи спотыкается. — Это я так иронизировал. — Валяются, понимаешь, во дворах и на улицах! Проходу от них нет!.. Ты много, — спросил я Вовку, — неприбранных статуй видел?..
— У нас в садике перед домом, — прервала меня Ната Жучкова, — скульптура футболиста. Голова и туловище отскочили, а живот и ноги стоят. И в ногах мяч большущий… Пойдемте посмотрим!..
— Статую без головы мы и так каждый день наблюдаем, — Костик Соболев отомстил Нате за ее нападки.
— Твой полуфутболист бронзовый? — быстро спросил я Нату, чтобы не дать разгореться ссоре. — Тогда сходим притащим!
— Бетоновый, — сокрушенно сказала Пата.
— Гипсовый, — не согласился с ней Вовка Трушин, хотя этого футболиста никогда не видел.
— Мы с сестрой ходили в Музей Пушкина, — ударилась в воспоминания Томка Булкина, — там мраморные скульптуры — закачаешься!
Томка Булкина самая длинная в классе. Неофициально ее называют Останкинской башней. А сестра еще длинней, хотя длинней, кажется, некуда. Я представил, как эти две Останкинские башни качаются — страшно стало!
Костик Соболев сказал, что больше всего скульптур в Ленинграде и что красивее этого города он в своей жизни ничего припомнить не может.
— Особенно хороши белые ночи в июле, — мечтательно сказал Костик. — Светло и прозрачно… И тихо-тихо… И Нева…
Мы довольно быстро установили, что Костик в Ленинграде ложился спать в десять вечера и никаких ночей видеть не мог. Костик возразил: мол, поскольку белые ночи светлые, как день, а днем он никогда не спит, то это одно и то же, и нам пришлось согласиться.
Тогда я рассказал про Углич. Есть такой город на Волге. Там убили царевича Дмитрия или он сам умер. А колокол — в него звонили, чтобы собрать народ на бунт, — избили плетьми по приказу царя. Кроме того, у колокола вырвали язык, оторвали ухо и сослали в Сибирь, как государственного преступника. На свое место колокол был возвращен только при Советской власти.
Все поудивлялись, какие в средние века жили наивные люди. Ведь если бы мы, например, били спой школьный звонок хоть каждый день, он всё равно не стал звонить так, чтобы уроки кончались раньше, а перемены были дольше. Звонок испортился бы, и все.
Рассказали и другие, кто что помнил, и только Мишка молчал и дулся. Он вмешался в разговор, когда Ната Жучкова информировала нас о последних модах сезона:
— Брючные костюмы, кажется, доживают свой век…
— Металлолом будем собирать? — спросил Мишка.
— А зачем мы здесь? — ответил вопросом на вопрос Костик. — Ты уже уточнил определение металлолома?
Мишка сказал, что над определением поработал, и, чтобы не перечислять в нем всего, что можно найти — железо, сталь, чугун, бронзу и так далее, — он заменил всё это одним словом «металл».
— «Металлоломом, — прочел Мишка, — называется металл, который валяется во дворах и на улицах, а как он туда попал — неизвестно».
— Только во дворах и на улицах? — встрепенулся Костик. — А в лесах, в полях, в горах, в долинах? Разве там не может оказаться металлолома?
Замечание Костика мы признали разумным. Люди по нашему стратегическому плану будут искать металлолом во дворах и на улицах, а он, возможно, лежит совсем в другом месте.
Мишка согласился с доводами, поскольку определение в таком виде сужало границы поиска. По его предложению слова «во дворах и на улицах» заменили словом «везде». Теперь определение звучало
