Бекеш. В тылу у них на расстоянии нескольких верст следовала венгерская пехота под командой Карла Иствана, а за ней уже сам король со свитою из 800 красиво одетых и вооруженных стрелков. В арьергарде шел с польской конницей и пехотой брацлавский воевода князь Януш Збаражский[513]. Орудия и иные тяжести тащили вверх по течению реки Усвячи, что представляло немалые трудности, но вместе с тем являлось единственным способом перевозки подобных грузов в местности, покрытой труднопроходимыми лесами и болотами. Литовские войска, шедшие впереди, с трудом прокладывали себе среди них дорогу. Ввиду этого король отправил отряд отборнейшей венгерской пехоты в 800 человек на помощь Литовцам, и дорога была скоро расчищена[514]. Литовцы, именно полоцкий каштелян Волминский, первые подступили к замку Усвяту (15-го августа)[515]. Замок находился на холме между озерами Узмень и Усвят, на берегу реки Усвячи, соединявшей озера. Когда гарнизон крепости узнал о скором приближении врага, тогда жители посада зажгли свои дома и ушли в крепость, под защиту ее стен[516]. Приблизившись к ней, великий гетман литовский послал гарнизону письмо с Москвитянином, которого захватили в плен казаки, требуя от гарнизона добровольной сдачи, потому что крепость не будет в состоянии сопротивляться могущественному королевскому войску. Если жители Усвята добровольно сдадутся, будут помилованы; если нет, пощады не будет. Москвитяне ответили, что они не могут прочесть литовского письма, так как у них нет никого, кто бы обучен был грамоте не только литовской, но и московской. Дав такой уклончивый ответ, они открыли пальбу по неприятелю, переправлявшемуся в это время через реку Усвячу. Ввиду этого пришлось начать осаду, которую и повел Христофор Радзивилл (15-го августа). Гарнизон продолжал отстреливаться. Тогда Христофор Радзивилл послал в крепость казацкого старшину с увещанием прекратить стрельбу, ибо в противном случае гарнизон будет без пощады истреблен. Москвитяне ответили, что они не могут сдавать замок, не испробовав своих сил в борьбе, и стрельбу продолжали, но причинили осаждающим незначительный вред: убили одного шляхтича и двух лошадей.
Вечером того же дня король прислал на помощь Литовцам несколько сотен Поляков и Венгров. Они устроили ночью шанцы так близко к крепости, что осажденные, открыв утром на следующий день пальбу по этим шанцам, почти совсем не могли в них попадать: они ранили только двух Венгров. Видя, что усилия их отразить врага безуспешны, осажденные сдались в полдень, выговорив себе право свободного выхода из крепости с имуществом, которое каждый будет в состояния на себе вынести. Замок был отдан врагу в целости с 8 орудиями, 50 гаковницами, 143 рушницами и значительным количеством ядер, пуль и пороха. После сдачи оказалось, что гарнизон крепости состоял из 53 детей боярских (с 50 слугами), 345 стрельцов и 624 человек простого народа. Из гарнизона только 66 человек присягнуло Баторию и отправилось в Литву, остальные же возвратились на родину, за исключением, впрочем, крестьян, которые остались на месте; они принесли присягу на подданство королю.
Воеводы Михаил Вельяминов, Иван Кошкарев и стрелецкий голова Иван не хотели добровольно выходить из крепости; тогда их вывели силой и, по приказанию Батория, отправили в Витебск[517]. На следующий день, 17-го августа, король прибыл в Усвят и принял замок от великого гетмана литовского, который по этому случаю произнес длинную речь; Баторий ответил на нее коротко, выразив благодарность победителям. Успех Литовцев вызвал некоторое чувство досады и зависти в Поляках[518].
Осмотрев замок, Баторий решил продолжать путь на следующий день. Дальнейший поход совершался в таком же порядке, как и прежде[519]. Пришлось только вытащить из реки орудия и везти их на колесах. Переход был весьма труден: к прежним затруднениям присоединился еще недостаток корма для лошадей, ибо в лесу было мало не только травы, но и вереска[520]. Существовала еще другая дорога, по более плодородной местности, но более длинная, притом перерезанная реками, так что пришлось бы, идя по ней, строить много мостов. Дорожа временем, Баторий предпочел ей более короткий путь. С особенным трудом передвигалась артиллерия, сопровождать которую король приказал Николаю Сенявскому[521].
22-го августа король останавливался на ночлег на реке Комле, впадающей в Ловать, 23-го — у озера Долгое, на расстоянии 4 миль от прежней остановки. Тут к королю привели от Николая Радзивилла четырех пленных касимовских Татар, пойманных казаками князя Острожского. Пленные принадлежали к легкому кавалерийскому отряду в 150 человек, высланному для разведок о силах врага. Их подвергли допросу, каждого в отдельности, и они все дали согласные показания. Они заявили, что московский государь запретил своим воеводам вступать в сражение с королевскими войсками в открытом поле, так как он сильно напуган известиями о многочисленности Баториевой армии: лазутчики донесли ему, что у Батория 106 000 хорошо вооруженных людей. Царь разрешил своим воинам производить только нападения при удобном случае на неприятельские войска ради захвата в плен отдельных лиц, чтоб получить от них сведения о состоянии сил врага. Тогда же прислал королю Замойский начальника вышеупомянутого татарского отряда. Пленного звали Улан Износков; он подтвердил показания своих Татар.
24-го августа король оставался на том же месте целый день, а 25-го, пройдя три мили, прибыл в монастырь «Коптя»[522], находившийся в двух милях от Великих Лук. Здесь должен был соединиться с главным корпусом армии Замойский. В тот же день Баторий, в сопровождении обоих литовских гетманов, каштеляна Зборовского, Габория Бекеша и Барбелия[523], ездил осматривать Великие Луки [524], причем подъезжал так близко к крепости, что можно было легко попасть в него пулей даже из хорошей рушницы. Гетманы останавливали короля, прося его щадить свою дорогую жизнь, но напрасно; он отвечал только: пустяки, ничто мне не повредит. В короля и его свиту стреляли из крепости, но убили только лошадь под слугой Христофора Радзивилла. 26-го августа Баторий ездил вторично осматривать Великие Луки, но уже с другой стороны; он переправлялся вброд через реку Ловать. При этом осмотре король указывал места, где следовало расположиться обозам, чтобы начать осаду крепости.
В тот же день прибыл в лагерь к королю и Замойский со своим отрядом. Проследим, как он двигался из Велижа. Оставив в этой крепости две роты пехотинцев, под командой ротмистров Свирацкого и Гойского, он выступил отсюда 11-го августа. Вперед был выслан Дзялыньский со своим полком для постройки моста через Двину, а остальное войско шло по левому берегу реки. Когда мост был готов, войско переправилось через Двину и пошло дорогой на урочища Черная ость, Наранский город и Боброедов[525]. Многие солдаты, недавно поступившие в войско, так испугались трудностей пути, что совершенно упали духом и стали разбегаться в разные стороны. Строгие наказания, которым Замойский подвергнул двух-трех дезертиров, восстановили дисциплину в войске[526] . По дороге было много мостов из длинных и очень толстых бревен, от ветхости пришедших в такое состояние, что солдатам пришлось немало потрудиться над их починкой [527]. Эта починка задержала движение войска на целые сутки в Боброедове. Воспользовавшись этой остановкой, Дзялыньский выслал в окрестную местность фуражиров под прикрытием отряда в 100 человек конницы. Но Замойский по своем прибытии в Боброедов строго-настрого приказал соблюдать установленный порядок следования в пути: никто без разрешения гетмана не должен был отправляться на фуражировку, никто не должен отделяться от войска; ротмистры обязаны высылать вперед три воза с съестными припасами на 100 человек для приготовления солдатам пищи.
Из Боброедова отряд прибыл к речке Полоне, где произошла небольшая стычка с московскими Татарами. Выбрановский, командовавший в этот день (16-го августа) передовым сторожевым отрядом, был отправлен с 200 гайдуков вперед строить мост на Полоне. Оставив своих людей рубить деревья, он сам с одним поручиком поехал дальше осматривать дорогу и удалился от своего отряда версты на две. Тогда бросились на них три Татарина, громким криком созывая остальных своих товарищей. Опасаясь попасть в засаду, Выбрановский поскакал назад, пустив вперед поручика, который, видя, что у него плохой конь, соскочил с него и бросился бежать пешком, укрываясь от врагов за деревьями. Число Татар увеличилось, и они гнались то за одним, то за другим до того места, где находился отряд Выбрановского. Солдаты начали метать в Татар топорики и копья и одного Татарина убили. Тогда преследовавшие, захватив убитого, убежали быстро назад[528].
Получив известие об этой схватке, Замойский прискакал тотчас же на то место, где она происходила, и, узнав подробности дела, распорядился, выслушав мнения офицеров, чтобы вперед, на расстояние 2–3 верст, высылались небольшие сторожевые отряды и устраивались засады. С этого дня Дзялыньский,
