побуждаемый единственным помыслом – безупречно соответствовать этому положению.
Они сели за стол, накрытый обилием овощных и фруктовых салатов, мясными и рыбными ассорти, несколькими горячими блюдами – жареной печенью и рыбой с разными гарнирами. Глухой хлопок открытой Сергеем бутылки, струйка дыма из горлышка – к этой минуте они уже общались совершенно раскованно, а после двух фужеров шампанского вечер перешёл в весёлое любовное воркованье, а дальше – в откровение интимных фантазий как прелюдии к смелому совокуплению.
Когда кровь достаточно взыграла от закусок, вин и прелести заявленных извращений, они разошлись в разные ванные комнаты готовиться к таинству интимной близости; и хотя они уже проводили ночи вместе, животная простота прошлых встреч блекла перед восхитительностью сегодняшнего вечера – всё как бы происходило в гамме новых ощущений, в приподнятом изнеможении страсти.
Сергей вошёл в спальню в накинутом халате, она полулежала в кровати под покрывалом, пухлые руки и плечи её были обнажены, играя матовым отливом в тусклом свете ночного светильника. Он прильнул губами к её горячей и мягкой как шёлк коже, источавшей ёдко-сладкое благоухание косметики. Круглая грудь пришла в волнение от его ласк и плавно вздымалась. Никогда Сергей не подумал бы, что перезревшие, полнеющие женщины могут вызывать столько желания и что опьянённое воображение так убедительно превращает их пышные формы в прелести красавиц времён Ренессанса, богатых чувственностью и плотского искушения. Обычно его влекли юные Лолиты, едва обретшие развитость женских форм, а вместе с этим и неискушённый интерес к мужчине и не потерявшие своего невинного, очаровательного озорства. Но женщина, уже переступившая порог неотвратимого увядания, набрав все соки, весь колорит своей красоты, отчаянно спешащая насытиться сладострастием, перед тем, как её привлекательные ещё черты окончательно не размоются возрастом, давала Сергею самое подходящее прибежище, где он мог найти и участие в своих честолюбивых намерениях, и интимное удовлетворение. Так что такую волшебную находку, как Ольга, он сейчас не разменял бы ни на какую молодую тёлку.
Тем временем, подвергнув её пухлое тело ласкам, он раздразнил её почти до поросячьего визга. Взяв его бойцовской хваткой, она перекинула его на спину, налегла на него всем тюленьим весом и стала тереться о него, обхватив ляжками твердеющий фаллос, кряхтя и упираясь ластами в скомканную постель. Пощипав, поцарапав, помассировав, подёргав своими коготками его эрогенные зоны и члены, пока его шалун, вытянувшись, не стал раскачиваться в напряжении, как кобра перед прыжком, она встала на четвереньки, необычайно выразительно задрав круп при глубоком изгибе спины, и, зарывшись лицом в постельные холмы, прорычала в исступлённом изнеможении:
- Ну давай, что ты там ждёшь…
Если бы не вулканический темперамент молодого кобеля, от которого у него даже уши шевелились, он, наверное, катался бы со смеху от этой остервенелой возни истекающей суки.
Долго пребывая в истоме, он встал поздно, ближе к полудню. Спустился на кухню и застал там Ольгу в длинном шёлковом халате за приготовлением завтрака из отбивных.
После этой ночи Сергей чувствовал власть над ней, они обращались теперь только на «ты».
- У меня завтрак на скорую руку, - заметила она, подав телячьи отбивные, обжаренные в тесте.
К отбивным ещё подавались икра, рыбный балык, кровяная колбаса, картофель фри, солёные баклажаны, брюссельская капуста, горячие лепёшки и десертный набор фруктов.
- И этот королевский завтрак называется «на скорую руку»? Уж не слишком ли ты скромничаешь? – весело отозвался Сергей.
- Ничуть. Вообще-то, у меня есть повар. В следующий раз я не отпущу его, пусть приготовит нам печёную утку.
Отбивные таяли во рту, Сергей ненасытно справлялся с ними и без передних зубов, запивая прохладным шампанским. Она почти не ела, влюблено наблюдая за ним.
- Какой всё-таки банк возглавляет наша добрая фея Ольга Николаевна? – задал он вопрос, которого ещё вчера боялся.
Она как бы неохотно назвала банк. Сергей слышал это название – это был известный банк. Ну и отхватил же он любовницу! Лицо его побледнело от замешательства. Чтобы не усиливать его смущения, она прятала свой взгляд.
- Кофе или чай? – спросила она, встав из-за стола.
- Чай.
Он торопливо выпил чай. Его мужское самолюбие было ущемлено столь неожиданно высоким положением хозяйки, он испытал неловкость и не хотел более оставаться. Оплаченное время для ублажения клиента вышло.
- Мне пора, - холодно сказал он, решительно намереваясь уйти.
- Тебе у меня надоело? – удивилась она, скрывая, кажется обиду.
«Тем лучше, - подумал Сергей, - так её быстрее можно выдрессировать».
- Ни в коем случае. Просто мне пора, я ведь и так засиделся, а злоупотреблять гостеприимством клиента не положено. Я ведь на работе, - бойко ответил он.
Она не нашла чем, да и не хотела, возразить его изворотливой отговорке. Натянутой улыбкой скрыв досаду и раздумывая: и вправду ли этот покоритель женских сердец такой гордый или же он ломается, играет на его чувствах. «Скорее всего, играет… Засранец… Хотя на его месте любой бы играл, имей хоть одну лишнюю извилину. И всё же я тебя проучу», - подумала Ольга, намереваясь позвонить сутенёрше и за доплату уговорить её отправить этого наглеца к какой-нибудь мятой старухе с неперебиваемым душком разлагающегося тела. От такой мысли лицо её озарилось лукавой ухмылкой.
Сергей вызвал такси, которое стояло у ворот её особняка уже минут через пятнадцать.
Он попрощался с ней в манерных почтении и ласке, унося с собой два смешанных чувства: во- первых, закравшаяся червоточина себялюбия разрослась до нестерпимого отвращения к своему постыдному занятию, которое он решил бросить и не появляться у неё в прежнем качестве, - он будет или её любовником или никем; а во-вторых – уверенный, что она влюблена в него как кошка, он имел твёрдую надежду, что она готова на определённые жертвы ради сохранения их интимных уз, чем ему и нужно было воспользоваться.
Почти вся следующая неделя ушла у него на дантиста, теперь его улыбка обрела жемчужную белизну вставленных передних зубов. Надежда Алексеевна велела ему прибыть в офис для последующей встречи с клиентом. На его невольный вопрос, не Ольга ли Николаевна желает встречи, хозяйка женского клуба с уклончивой ухмылкой ответила: «Приезжай, узнаешь». Сергей почему- то отправился в уверенности, что снова попадёт на свидание с Ольгой, где надеялся объясниться на счёт своих прав на неё, но, приехав, был раздосадован и потом совсем пришёл в негодование. Ему предписывалось ехать на встречу к одной высохшей выдре с извращёнными страстями, с которой у него некогда уже состоялась одна малоприятная ночь.
- Я не поеду, - заявил он небрежно.
- В чём дело? – изумилась сутенёрша.
- Я больше здесь не работаю.
Хозяйка зло сощурилась. Не ожидая такого дерзкого выпада от мальчика-паиньки.
- Ты наносишь непоправимый ущерб моему предприятию. Из-за тебя я могу потерять богатого клиента.
- Мне наплевать.
Она села за свой стол с угрозой на лице и вызвала по селектору охранников, которые недавно были наняты из-за роста доходов фирмы, в чём не последняя заслуга его, Сергея, разбираемого нарасхват обеспеченными дамами, жаждущими или просто плотских удовольствий или сопровождения галантного бой-френда на тусовочных мероприятиях новоявленной знати.
