сильно сморщился в гармошку.
- Ну что ж, будем иметь в виду эту версию, - заключил он.
Сергей покинул его, будто получил наивысшее благословение.
А пока доктор, взявшись нарушить врачебную этику, осторожно, но и провокационно предрекал всем интересующимся, что травма позвоночника его пациента грозит ему не только инвалидной коляской, но и расстройством центральной нервной системы, что может серьёзно отразиться на умственных способностях.
Звонившие имели дело только с его адвокатом. Уловка сработала. Адвокат оказался под натиском всякого рода охотников до сокровищ тяжелораненого хозяина, пока они не уплыли в другие руки вследствие невменяемости последнего. Слухи о серьёзном недомогании Сергея немедленно отразились на бизнесе: снизились котировки акций компании, некоторое число поставщиков и коммерсантов отказывались от сделок. Всё это свидетельствовало не столько о влиятельности его персоны, какой он и сам не ожидал, теша своё тщеславие, сколько о проблематичности для противников прибрать к своим рукам его предприятие в том процветающем состоянии, каким оно являлось при его управлении.
Из всех набивавшихся посетить его самой желанной была Ирина. С ней он тоже намеревался сыграть шутку со своей немощностью, какая, по его замыслу, либо обернулась бы удачной проверкой, либо – досадой уличённого любовного притворства.
Ирина пошла в палату – он лежал в кислородной маске, голова его не двигалась, рядом находился блокнот и фломастер для письменного общения. Она выглядела неотразимой в элегантном костюме светло- серого цвета, который одновременно отвечал и драматичности момента, и его торжественности. Она остановилась перед ним с подкупающе-беспокойным взглядом и затаившемся дыханием. Мозаичными ужимками переливалась её обольстительная внешность. Трогательность встречи с возлюбленным соединялась со страхом увидеть его уже не принцем, а калекой, но в какую-то секунду всё это сошло на проблеск едва уловимой улыбки, когда она слегка наклонилась в его сторону с хитрым любопытством. После такого знака Сергей стал подозревать, что она раскусила его игру, но продолжал исполнять свою роль.
Все её дальнейшие жесты, похоже, провоцировали его, дабы окончательно вывести на чистую воду. Она присела рядом на стул, у него перед носом отсвечивались тёсаные шарниры её сомкнутых колен, подогнутые голени напоминали вазы с остроносыми концами в чёрных туфлях, но сильнее всего в этой эротической композиции с невинным соблазном дразнил тёмный треугольник между обрезом юбки и сжатыми ляжками. Сергей украдкой ловил это зрелище, и почти осязаемыми фрагментами крутились в нём воспоминания о её ажурных трусиках на выточенных бёдрах, о бархатно отливе её бледно-смуглых ног и нежной впадине пуповины на ровном, как песчаная гладь, животе.
Она будто застыла ,по-кошачьи прогнув спину и чуть подавшись к нему. Только глаза играли то испугом, то лукавством сквозь поволоку бархатных ресниц. Сергей взял фломастер и угловато начертал: «Не скоро мне встать на ноги». Потом добавил вразмах: «Женой будешь?». Он не заметил её выражения лица, но сразу услышал решительный шорох фломастера в размашистом, почти на всю страницу, ответе, который она поднесла к его лицу. «да». Лицо её просияло с чистой детской радостью в глазах. Она прислонилась своими губами к его лицу, окутывая дурманящим ароматом духов, и вдруг Сергей ощутил её руку на его окаменевшем члене.
- С ним, я смотрю, у тебя всё в порядке. Надеюсь, что и всё остальное скоро восстановится, - тихо проговорил она.
Она нашла самую удачную уловку, чтобы окончательно раскусить его притворство относительно столь удручающего состояния его здоровья. И все равно игра продолжалась.
«Когда распишемся?».
- Когда захочешь.
«Я тебе позвоню», - снова написал он на подставленном ею планшете.
Глава 11
По прошествии нескольких дней адвокат довёл до сведения Сергея настояние совета директоров компании оставить занимаемую им должность по собственному желанию, либо они сами примут решение о его увольнении на основании нетрудоспособности.
- Разбежались. Не дождутся. По закону я могу отсутствовать по болезни четыре месяца, и раньше этого срока они не имеют права меня уволить.
Адвокат, самоуверенный мужчина лет пятидесяти, подтянутый и респектабельный, с холодными вежливыми манерами, съевший в своём деле не одну собаку, выглядел уязвлено, получив такое очевидное резюме. Неся эту новость, он имел повод скрыто позлорадствовать над Сергеем, с пренебрежением относясь к его молодости, изворотливости и преуспеванию. Сергей же всегда оставался внешне глух к такого рода подвохам и мелочным притязаниям. Заведённого адвоката подмывало идти на пролом.
- Судя по настроению в их кругах, вы мозолите им глаза, даже находясь немощным в постели, не в обиду будет сказано. Ползут слухи, что совет директоров намерен инициировать дополнительную эмиссию акций.
- Пусть ползут. Ваши боссы могут заблокировать это решение.
- Если некоторое из ваших сторонников в компании присоединятся к ним. А если нет?
- Это совсем не то, чего хотят мои недруги. Им нужен контрольный пакет. Разбавить акционерный капитал – значит уменьшить свою долю акций. Цель этих разговоров – лишний раз оказать на меня давление. Шантаж жизнью сына у них не прошёл, вот они и ищут другие ходы.
- А вы не думали, что дополнительная эмиссия всякими уловками окажется у них?
- Весь костяк управленце компании – мои люди. Не будут они работать под бандитской кабалой. Они последуют моему примеру. Конечно, всё может произойти, если Кабанов запугает акционеров, - ответил Сергей, интонационно намекая: «Неужто твои боссы не умерят прыть Кабанова?».
В свою очередь слегка заметная скептическая ухмылка адвоката как бы сообщала: «твои доводы – сотрясание воздуха». Сергей почувствовал какую-то недобрую перемену в нём, на фасаде их полного взаимопонимания появилась фатальная трещина. Он видел в нём насмешку над своей же попыткой прикрыться боссами: они-де не ждут этого вовсе, хотя и демонстрировали готовность оказать любое содействие. Но возможно, недоверие адвоката – его личная антипатия.
Сергей стал тяготиться его компанией, желая побыстрее выпроводить его, как у того в кармане запищал сотовый телефон. Казалось, собеседник медленно и неохотно берёт телефон. Испытывая терпение звонящего. Звонок был назойлив. Сергей насторожился, остерегаясь плохой вести. Его ожидания обрели зловещую осязаемость – лицо адвоката вытянулось.
- В вашей палате совершено убийство, - сухо заключил он, как ответил бы сыщик.
- Но в моей палате никого нет.
- В ваше отсутствие поместили пациента, чтобы палата не пустовала, сегодня ночью его застрелили.
Озабоченность адвоката выглядела победоносно. Этому лизоблюду подарен был случай констатировать полную зависимость Сергея от его боссов олигархов, и от себя добавить презрение этому выскочке.
- Какого чёрта?! – брезгливо воскликнул Сергей, стараясь не поддаться небрежно скрытому торжеству адвоката. – Я же плачу за палату этому толстому обалдую доктору. И как его могли убить при такой охране?
- Действовал профессионал. Видимо, он ночью спустился с крыши и через открытое окно застрелил жертву в висок. Охрана не расслышала ни единого звука. Но это ещё полбеды. Жертвой стал известный журналист, - адвокат назвал имя. – Накануне он попал в аварию, поэтому и очутился в клинике. Трудно вообразить, какой треск подымут братья по перу, - объяснял адвокат растянуто. С тем подчёркнутым
