вопросы.
– Когда Ольга застала Серегу с блядями, она уже решила, что уйдет от него. На это требовалось время и силы, – делился своими соображениями полковник. – Поэтому она и отпросилась на работе. Я разговаривал с ее матерью, та клянется, что Ольга ей не звонила и ни о чем не предупреждала. Видимо, это все-таки был порыв. Она приняла решение, но для его осуществления ей нужен был толчок. Проще говоря, ей нужно было поскандалить, чтобы оправдать свой уход. А когда это произойдет, она не знала. Ты должен был проснуться сам. Поэтому она и не вызвала такси. Ребята проверяли: ни в одной из таксомоторных фирм города не было вызова к твоему дому в этот день и в это время.
Оказывается, Спарыкин не зря проводил время.
– Возможно, – продолжил полковник, обращаясь ко мне, – она вначале даже собиралась уехать на своей машине, но во время ссоры с тобой передумала. Преступники, однозначно, следили за твоим домом. Потому что тоже не могли знать, когда она выйдет. Скорее всего, они ждали тебя и переиграли свои действия, увидев, что Ольга с Маринкой стали ловить такси.
– Чего они хотят? – спросил генерал.
– Мы не знаем.
Телевизор до этого момента тихо и мирно стоявший на тумбочке, в самом углу, неожиданно включился и выдал изображение. Полупан и Федя переминались с ноги на ногу около двери в тамбур и поочередно нажимали на кнопку моего звонка.
– Это наши люди, – сообщил Чебоксаров генералу.
– Так иди и открой, – ответил тот.
Когда Дальтоник вышел, генерал спросил:
– А зачем вы взяли с собой этого мудака? Я еще в прошлый раз заметил, что он слишком много жрет и ссыт мимо унитаза.
Какой прошлый раз он имел ввиду, я не знал.
– Для кучности, – ответил Спарыкин.
Когда новенькие вошли и расселись, у меня зазвонил телефон. Номер определился незнакомый, и голос тоже был незнакомый и неприятный.
– Твоя дочь у нас, – буднично и спокойно сказал мужик на том конце радиосигнала. – Мы ее тебе вернем, если ты отдашь то, что тебе не принадлежит.
– О чем вы говорите? – спросил я.
Самое главное не сорваться на истерику и не наломать дров.
– Ты сам знаешь.
– Нет. Я ничего не знаю!
До меня наконец-то дошел смысл происходящего. Сердце забилось, ноги стали ватными.
– Знаешь.
– Клянусь, нет!
– Чем это ты клянешься?
– Чем угодно!
– У тебя ничего нет. Жены нет, дочь у нас, на мать тебе всегда было плевать.
Они все про меня знают!
– Я клянусь своей жизнью!
Наконец, Спарыкин и все те, кто находился в комнате, поняли, что происходит что-то экстраординарное. Макарыч замахал в воздухе кулаком, призывая, чтобы все заткнулись.
– Эта клятва вообще ничего не стоит, – подумав, сказал собеседник.
– Я действительно ничего не знаю.
Похоже, мне, наконец, поверили.
– Так узнай. У тебя еще есть время.
– Как?
– Подумай. И, пожалуйста, без всяких там следопытов. Ты уже понял, какая участь их будет ждать?
– Понял.
– И без ментов. А то твоей дочери – хана.
– Ладно.
– Я позвоню и скажу, куда принести. Если замечу подозрительные шаги с твоей стороны, можешь с дочкой попрощаться.
И все. Тишина.
– Кто это был? – спросил Чебоксаров.
«Дед Мороз», – хотел сказать я, но промолчал.
– Чего они хотят? – спросил Макарыч.
– Чтобы я вернул им чужую вещь.
– Какую вещь? – опять спросил Дальтоник.
Придурок.
– Я не знаю.
– Дай-ка телефон, – попросил Федя.
Он вошел в меню и посмотрел номер, с которого был сделан звонок.
– Нужно срочно пробить у ребят.
– Ты что думаешь, они идиоты? – не согласился я.
– Всякое бывает, – встрял Спарыкин. – Вероятность небольшая, но все же есть.
В итоге мою трубку отдали Полупану, и он начал куда-то звонить.
– Если они просят то, о чем ты не знаешь, значит, эта вещь попала к тебе случайно, – изрек Федя.
– Я думаю, – высказал свое мнение полковник, – что тут все дело в компьютерах. Вот смотрите, сожгли компьютерщика, затем его бабу, затем вывезли все железяки со склада, потом пытались залезть в нашу сеть.
– Сами по себе компьютеры вряд ли кого-то интересовали. Значит, все дело в информации, которая в них хранилась, – Федя разлохматил себе волосы и стал похож на непризнанного гения.
– Бандиты уверены, что эта информация у тебя, – вставил генерал.
– Почему?
– Давайте думать.
Полупан перестал разговаривать по телефону и подошел к нам.
– Телефон, с которого звонили автомат на вокзале, – сообщил он.
– Это нам что-то дает? – спросил Чебоксаров.
– Пока нет, – пояснил Спарыкин. – Если еще пару раз позвонят из одного и того же района, тогда можно задуматься.
– Вы меня сбили, – пожаловался Федя. – Ко мне в голову залетела качественная мысль, но вы ее выгнали своим телефоном. Где тут можно курить? – обратился он к Макарычу.
– В туалете.
Федя и Полупан встали и пошли в сторону кухни, доставая на ходу сигареты.
– Не бросайте бычки в унитаз, они размокают и потом плохо прикуриваются, – крикнул им вслед генерал.
Кроме «Дальтоника», никто не засмеялся.
Мне тоже хотелось пойти с ними, но нормально покурить у меня бы не получилось, а что-то кому-то объяснять желания не было.
В комнате повисла тишина. Сосредоточиться мешало сопение и прерывистое дыхание маленькой собачки.
Когда курильщики вернулись, к ним обратился полковник:
– Выходит, что Виталик спер у кого-то какую-то информацию. Видимо, важную. Видимо, он решил заработать на этом денег. Хозяева об этом узнали. Его устраняют, но информацию не находят. Решают, что она перешла к Лене. Ее тоже убивают, а теперь думают, что она у тебя.
