литературы с помощью архаизмов, заимствованных у писателей XVI в. (таких, как Рабле, Клеман Маро, переводчик Плутарха Жак Амио и др.) или средних веков. Этой лингвистической деятельности писатель давал теоретическое обоснование (в частности, в книге «Начала лингвистики», 1834): чем народ «моложе», чем меньше времени просуществовал он на земле, тем больше его поэтическая мощь: поскольку запас слов в таком языке невелик, сочинителю приходится изобретать для выражения тонких оттенков мысли новые выражения – метафоры или перифразы. Напротив, в языке народа «старого», имеющего за плечами многовековую историю, накопилось огромное число штампов, которые мешают поэтам выказывать своеобразие таланта.
134
Имеется в виду право приговоренного к смерти быть помилованным, если он умеет читать и писать (в Англии – если он способен прочесть несколько слов на древнесаксонском языке).
135
Нодье не однажды использовал это сравнение в своей полемике со сторонниками смертной казни; так, в «Избранных мыслях» (1832) описаны дикари, которые размышляют, стоит ли им теперь, когда они сделались свободны, нравственны и «усовершенствованы», есть людей…
136
137
Портниха
138
139
В повести Франсуа де Салиньяка де Ламота Фенелона (1651–1715) «Приключения Аристоноя» (изд. 1699) описан идеальный сад – скромный, но содержащий все, что нужно человеку.
140
«Желтым карликом» назывался сатирический журнал, выходивший в Париже с 15 декабря 1814 г. по 15 июля 1815 г. Авторство многих язвительных антимонархических статей «Желтого карлика» хранилось его редактором Кошуа-Лемером в тайне; известно, однако, что среди них был друг Нодье, драматург Ш.-Г. Этьенн.
141
По другой сказке Нодье, «Бобовый Дар и Душистая Горошинка» (1833), где герой благодаря доброй фее также получает в свое распоряжение прекрасную библиотеку, состоящую из наилучших книг, мы можем судить о том, какие книги приготовила для Мишеля Фея Хлебных Крошек: «Приключения хитроумного Дон Кихота Ламанчского», шедевры «Синей библиотеки» в знаменитом издании г-жи Удо, самые разные волшебные сказки с прекрасными эстампами, собрание «Любопытных и занимательных путешествий», из которых самыми достоверными были путешествия Робинзона и Гулливера, превосходные Альманахи, полные забавных анекдотов и непогрешимых сведений о фазах луны и днях, благоприятных для сева; бесчисленные трактаты о сельском хозяйстве, садоводстве, рыбной ловле удочкой и сетью и искусстве приручать соловьев, написанные слогом простым и ясным» (Il ecait une fois… Contes litteraires francais du ХII–XX-emes siecles. M, 1983. P.375).
142
Появление черного пуделя – пародийная отсылка к «Фаусту» Гёте, где в облике этого животного Фаусту впервые является Мефистофель; в такой же пародийной форме «фаустианские» мотивы обыгрываются в новелле «Любовь и чародейство» (1832), где герой вызывает дьявола, а приходит к нему (по совершенно земным причинам) девушка Маргарита, влюбленная в его друга.
143
144
Нодье подробно разъясняет эту парадоксально-безрадостную мысль в статье «О совершенствовании рода человеческого»: «В этом мире есть лишь две абсолютные истины: жизнь начинается с колыбели и кончается могилой. Человек, которого древние называли макрокосмом, или малым миром, проходит за свой краткий земной путь те же этапы, что и большой мир. Он рождается, растет, живет, стареет, постоянно приближается к будущему, которое, однако, остается вечно недосягаемым, и умирает, не добившись ничего из того, о чем мечтал. Такова история отдельного человека, такова история народов» (Нодье Ш. Читайте старые книги. М., 1989. Т.2. С. 74).
145
146
Предшествующий диалог пародирует финал «Красной Шапочки» Ш. Перро («А зачем вам, бабушка, такие длинные руки?» и проч.).
147
148
Идея знания как припоминания того, что было увидено в потусторонней жизни, восходит к Платону (Менон, 81b-86b).
149
150
Речь идет о «Ключе Соломона», средневековом сборнике заклинаний духов и демонов, авторство которого приписывается царю Соломону.
151
152
153
154
Карл Линней (1707–1778) – шведский естествоиспытатель, создатель наиболее удачной искусственной классификации растений и животных. В репликах незнакомца – как выясняется впоследствии, знаменитого лондонского врача, – Нодье пародирует злоупотребление наукообразными иноязычными терминами – прегрешение ученых мужей, которое он считал непростительным. В статье «О научных классификациях» (1835) Нодье подробно и весьма темпераментно объяснил, почему он является противником подобных терминов: «Меня возмущает в них не то, что их трудно выучить и что их всякий раз приходится учить заново. До тех пор, пока создатель терминов не исчерпает до конца корни всех языков – которые он, впрочем, поглощает с невероятной прожорливостью, – я смогу разобрать его иероглифы ‹…› Я справлюсь с его выдумками, если он начнет использовать диалекты и арго; при необходимости я обращусь за толкованиями даже к санскриту. За себя я не боюсь: я сумею понять самое странное и дикое слово. Все искусство составления таких слов подобно придумыванию глупых шарад, разгадывать которые я научился