– Взвооод!!! – заорал лейтенант во всю мочь своей глотки. Вован аж вздрогнул. – Идем туда!
Лейтенант указал рукой на широкую улицу, выходящую с площади налево от них. Значит им надо пройти по краю толпы, что намного легче. Правда толпа будет справа, что совсем неудобно.
– К бою!!! – снова заорал лейтенант.
Все, и без того, были готовы, но сейчас взвод перестроился в две шеренги, и, выставив перед собой щиты, пошел на медленно двигавшуюся толпу. Они врезались в край толпы, отшвыривая щитами неожиданно цепких больных, и круша их мощными ударами “телескопов” сверху. Первым натиском проломились сразу метров на пятьдесят, и вот тут чуть было не завязли.
Парни справа, где плотность толпы была выше, начали отставать. Левый фланг зато оказался почти совсем свободен, и в горячке боя они бы разорвали строй, но лейтенант снова спас положение.
– Третье отделение, стой! Сомкнуть щиты!
Третье отделение, идущее на левом фланге, встало намертво, плечом к плечу.
– Первое отделение, отступить к третьему!
Парни из первого, держа строй, и продолжая отбиваться от слишком активных зараженных, стали пятиться назад, заходя за спины второму и третьему. Второе отделение, шедшее в середине строя, начало разворачиваться вправо и назад, прикрывая отход первого.
Вован оказался лицом к толпе. За его спиной перестраивались первое и третье отделения. Больные тем временем стали напирать. Вован наносил им резкие удары сверху вниз, попадая по головам и плечам, но щитом уже не отбрасывал, дабы не ломать стену, сформированную его отделением. Лейтенант дал приказ двигаться. Не размыкая щитов, второе отделение стало пятиться, шагая в ногу, в задаваемом командиром отделения ритме. И-раз! И-раз! И-раз!
Зараженные тянули к ним руки, наседали, но не могли ни нарушить стену из щитов, ни схватить кого- либо за ней. Принимая жестокие удары, от которых даже не делали попыток закрыться, они валились на землю. На их место могли бы встать следующие, но для этого люди в странной толпе были слишком медленными.
Пройдя таким макаром метров сорок, они остановились.
Лейтенант отдал команду перестроиться. К счастью, большинство зараженных отстали, давая возможность взводу принять походный порядок.
И снова лейтенант вел взвод. На сей раз, они бежали по опустошенной улице, между двух одинаковых зданий, первые этажи которых были разгромлены так же, как и на улице с булыжной мостовой. Второй этаж здания слева был объят пламенем. Огонь освещал улицу, упирающуюся в широкий мост.
Откуда-то сзади донесся гулкий грохот, похожий на раскат грома. Потом послышались удары послабее. Гром? Как же! Вован по молодости участвовал в нескольких “миротворческих” операциях в бывших республиках, и хорошо запомнил этот звук. Работали дирижабли-бомбардировщики. Те самые летучие демоны, после которых оставалась лишь выжженная земля. Вовану это совсем не понравилось. На мосту тоже находились зараженные, хотя их было поменьше, чем на площади. Над рекой разносились низкие, стонущие и воющие звуки, которые издавали больные. Лейтенант снова дал команду перестроиться. Встав в две шеренги, они полностью перекрыли мост. И ровным шагом пошли вперед, отбрасывая щитами больных, и долбя их дубинками. Оттолкнуть, ударить. Оттолкнуть, ударить. Это было то, чему их учили. То, что получалось лучше всего. Взвод пересек мост меньше чем за десять минут, и снова перестроился в походный порядок.
Почти миновав торчащую по левую руку старую высотку, они услышали неровную частую стрельбу, а затем громкое урчание мощного двигателя. Лейтенант остановил взвод, приказал сомкнуть щиты, а сам вышел из строя и встал прямо напротив переулка.
Почти сразу же взвод попал в яркий свет фар. Послышался скрип тормозов. В свете уличных фонарей, на выезде из переулка стоял и урчал двигателем здоровый, длиннющий, офигенный желтый автобус.
Глава 8. Кольцо.
Владик стоял около загнанной во двор “Победы”, и размышлял над крайне интересным вопросом: как бы из подручных средств устроить систему сигнализации. Пусть со стороны это покажется ненормальным, но когда на ровном месте мертвые начинают нападать на живых лучше перестраховаться.
На дачу они приехали от силы полчаса назад. За это время Максимыч умудрился наладить старенький телевизор, а женщины уложили Сережу спать, и сейчас разбирали вещи. Сам Владик поднял ТГ наверх, на чердак, и насколько смог прочно приладил его около окошка. Предосторожности, как он уже заметил, по нынешним временам не лишние.
Максимыч вышел на крыльцо, закурил:
– Что делать будем, солдат?
– Не зли, Максимыч! – излишне резко отреагировал Владик. Какой он нахрен солдат? Просто обычный человек, живет, зарабатывает деньги, ходит в спортзал, к чему-то стремится. В общем, как все нормальные люди.
Хотя, для Максимыча “солдат” может и не стеб вовсе.
Он-то застал и службу по призыву, и времена, когда армия была в почете, а не рвалась к власти.
– Я вот что думаю, – чуть спокойнее начал Владик, – надо настрогать колышков, повтыкать их вдоль забора в шахматном порядке, и натянуть между ними веревки… Нет, проволоку, у меня как раз моток в сарае есть. На проволоку еще всяких погремушек повесить. Там и живой навернется, не то, что мертвяк. И мы услышим.
– Дельно, – согласился Максимыч. – Только погремушки погремушками, а дежурство все равно надо устраивать, мало ли что…
Владик, в свою очередь оценил предусмотрительность Максимыча. Он собрался было уже идти в сарай, взять доски, топор и проволоку, но неожиданный звук заставил его остановиться.
– Максимыч, ты слышал?
– Ага.
Сначала доносился только низкий рокот двигателя, немного позже к нему прибавился равномерный топот. Перекресток двух улиц дачного поселка осветился ярким светом, потом луч света запрыгал по домикам. На перекресток вышел его источник, высотой чуть ниже фонарных столбов. Крутнулся вокруг своей оси.
По глазам ударил яркий, слепящий свет. Владик прикрыл глаза рукой. Судя по хлопнувшей двери, Максимыч поспешил убраться в дом.
Слепя прожектором, шагоход приблизился к Владикову участку, встал у забора. С высоким шипящим звуком поднялась верхняя часть капсулы, как будто открылась раковина моллюска.
– Доброй ночи! – поприветствовал Владика мужской голос. – Командир второго отделения младший лейтенант Семенов Андрей Петрович, Тульская Бронемашинная.
– Лампочку притушите, Андрей Петрович, разговаривать невозможно! – нервно ответил Владик, прикрывая глаза рукой.
Прожектор погас. Владик часто заморгал, потом потер глаза. Перед глазами прыгали разноцветные “зайчики”.
– Ослепили напрочь! Вон же, фонарь висит. – Владик ткнул пальцем вверх, указывая на тусклую лампочку на столбе
Зрение потихоньку стало возвращаться. Он уже мог различить красную звезду с белой полосой по краям на оливковом борту шагохода, и цифры “26” рядом с ней. По бокам кабины торчали два расчехленных ТГ, один в один как у него на чердаке. Так вот на что эти зверюги устанавливались!
– Товарищ дачник, – продолжил разговор Семенов. Он сидел повыше, на месте стрелка, – вы как давно здесь находитесь?
– Со вчерашнего… Ну, то есть, уже с позавчерашнего вечера, – соврал Владик. По-хорошему, стоило
