доказательства того, что религия — не более чем народная память, снова и снова переживаемый кошмар. Но он обнаружил и кое-что еще, а именно то, что в человеческую кровь проникла характерная склонность к насилию и злу и что данная особенность одаряет ее носителей величайшим талантом, умом и харизмой. Делает их лидерами, но лидерами, тяготеющими к садизму и жестокости — потому что все это включено в один и тот же набор генов. Чтобы убедиться в истинности знания, Иерусалиму Уэйли достаточно было вспомнить собственную родословную, в особенности жестокого отца, ведущего, в свою очередь, происхождение от Оливера Кромвеля. Другими словами, Уэйли обнаружил ужасный факт: человечество обречено иметь своими лидерами людей, безусловно умных и харизматичных, но одновременно тяготеющих к садизму. Потому что весь этот комплекс содержит в себе те самые гены северных людей.
Кирибали начал что-то говорить, но Роб остановил его, вскинув руку; он уже почти закончил.
— Открытие потрясло Иерусалима Уэйли, и он спрятал доказательство: череп и карту, Черную Книгу, которую мы с Кристиной нашли в Ирландии. И потом, сломленный и охваченный ужасом, удалился на остров Мэн. Он был убежден, что человечество не вынесет бремя истины, которая не сводится лишь к тому факту, что все Авраамовы религии имеют ложную основу, состоящую из смеси хранящихся в памяти ужасов и потребности к насилию. Нет, страшнее другое: все политические системы — аристократические, феодальные, олигархические и даже демократические — обречены выдвигать из своей среды лидеров, предрасположенных к агрессии. Тех, кому нравится убивать и совершать человеческие жертвоприношения. Тех, которые с легкостью будут посылать в траншеи тысячи и тысячи. Тех, кто способен врезаться на самолете в башню с множеством ни в чем не повинных людей. Тех, кто будет сбрасывать кассетные бомбы на беспомощные деревни в пустыне.
Кирибали с мрачным видом смотрел на него.
— В результате «Клуб адского огня» распался, и решение загадки было скрыто. Однако одна семья знала и хранила ужасную истину, обнаруженную Иерусалимом Уэйли.
— Клонкерри.
— Именно. Потомки Иерусалима и Поджигателя Церквей Уэйли. Богатые, привилегированные и кровожадные, Клонкерри несут в себе гены Гёбекли. Они сохранили знание, когда-то полученное ими от Тома Уэйли. Это было глубочайшей семейной тайной, которая никогда не могла быть разглашена. Если бы факты выплыли наружу, элиты по всему миру были бы свергнуты, а ислам, иудаизм и христианство разрушены. Наступил бы всеобщий апокалипсис. Конец всему. Задача семьи Клонкерри, как они ее понимали, состояла, следовательно, в обеспечении того, чтобы ужасная истина оставалась скрыта от всех.
— И тут появляется бедняга Брайтнер.
— Правильно. Столетия молчания, и вдруг Клонкерри узнают, что Франц Брайтнер докопался-таки до Гёбекли. Угрожающая ситуация. Если будут также найдены череп и карта, а потом кто-то сопоставит одно с другим, истина выйдет наружу. Самый младший член семьи, Джейми Клонкерри, собирает богатых парней в качестве своих помощников, сколачивает банду с одной-единственной целью — найти и уничтожить Черную Книгу.
Однако над Джейми Клонкерри тяготеет другое династическое проклятие: он несет в себе ярко выраженный набор генов Гёбекли. Красивый и харизматичный, одаренный лидер, он одновременно законченный психопат, убежденный, что обладает правом убивать кого угодно. Всякий раз, когда он ошибался в своем предположении о местонахождении черепа и карты, гены Гёбекли давали о себе знать.
Последовало долгое молчание.
Наконец Кирибали встал, выправил манжеты рубашки, выровнял галстук.
— Очень хорошо. Обожаю подобные рассказы. Лучшие места в Библии и Коране — как раз такого рода истории. Как по-вашему? Лично я всегда был убежден в этом.
Роб улыбнулся.
Кирибали зашагал в направлении мегалитов; носки его элегантных ботинок блестели в лунном свете.
— Мистер Латрелл… — в голосе Кирибали слышались шипящие звуки, — я разговаривал с детективом Форрестером, и он рассказал кое-что любопытное о вас и о Клонкерри. По правде говоря, я надавил на него, чтобы получить информацию. Вы же знаете, я человек настойчивый. Вопрос за вопросом, и в конце концов Форрестер признался, что именно обнаружил в Интернете.
Роб пристально смотрел на Кирибали.
— Роберт Латрелл. Довольно необычная фамилия.
— Я не прав?
— Думаю, она шотландско-ирландская.
— Правильно. Ее и сейчас можно встретить в районе Дублина, хотя большая часть рода эмигрировала в Америку. В Юту, откуда и вы родом. — Кирибали поправил безупречно сидевший на нем пиджак. — И теперь можно почти с полной уверенностью утверждать, что вы потомок дублинских Латреллов. А они тоже являлись членами «Клуба адского огня». Ваши предки состояли в родстве с Клонкерри.
Последовала многозначительная пауза.
— Мне это уже известно.
— Правда?
— Ну да. По крайней мере, я догадывался о чем-то таком. И Клонкерри это знал. Вот почему не раз намекал на какие-то родственные связи.
— Но это означает, что в вас, возможно, тоже есть гены Гёбекли? Вы понимаете?
— Конечно, — ответил Роб. — Хотя тут всего лишь набор генов, даже если я и несу его в себе. Я в такой же степени сын своей матери, как и своего отца.
Кирибали энергично закивал:
— Да, да, да. Мать человека очень важна!
— И даже если во мне есть некоторые из этих свойств, не обязательно, что я обречен. Нужно оказаться в определенной ситуации, да и немалую роль играет окружение. Тут очень сложное взаимодействие. — Роб помолчал. — Так или иначе, я не собираюсь становиться политиком…
Детектив рассмеялся.
— Так что, думаю, со мной все будет в порядке, — закончил журналист. — Пока мне в руки не попадет атомная бомба.
Кирибали щелкнул каблуками, как бы повинуясь приказу невидимого командира, достал из кармана мобильник и зашагал к машине; возможно, почувствовал, что Роб хочет остаться в одиночестве.
Латрелл постоял, отряхивая пыль с джинсов, а потом по знакомой каменистой тропе начал спускаться к самому центру храма.
На дне котлована он остановился, оглядываясь по сторонам, вспоминая смех и шутки с археологами. Здесь, в Гёбекли, он впервые встретился с Кристиной женщиной, которую полюбил. Однако здесь же погиб Брайтнер; и здесь тысячи лет назад начался весь ужас с жертвоприношениями.
Луна плыла высоко, белая и равнодушная. В ночи застыли молчаливые и высокомерные камни. Роб пошел между ними, наклоняясь и бережно прикасаясь к резьбе, исполненный благоговейной робости и почти вынужденного, но несомненного уважения к удивительным древним камням, к таинственному храму Эдема.
51
Роб и Кристина хотели, чтобы свадьба была простой и скромной: в этом оба были согласны. Единственный вопрос — где ее провести? Но когда археолог узнала, что унаследовала дом Исобель на Принцевых островах, проблема была решена.
— Таким образом мы почтим ее память. Она одобрила бы, я уверена.
Прекрасный сад Исобель — вот место, лучше которого не придумать. Они пригласили бородатого греческого священника-выпивоху, наняли певцов, довольных тем, что получат бесплатное пиво, и даже
