Я закатил ей по губам очередную оплеуху.
– Попытайся еще раз, – прорычал я. – И эту мелодию начни с Ф.
Она побелела, прикусив нижнюю губу. В глазах ее был ужас.
– Как ты узнал об Ф.?
– Ты получила письмо от него, которое оставила в дорожном сундуке. Не думай о том, как я его нашел, ты просто прекрати лгать и говори правду.
– Прежде всего, могу ли я еще выпить? – спросила она. – Последнюю порцию я из-за тебя разлила.
Я кивнул. Она встала и полезла в мини-кухню. Я держал ее в поле зрения.
– Ты голоден? – спросила она.
– Ага. Сейчас, когда ты меня об этом спросила, я это почувствовал. Меня бы устроил сыр на пшенице, зерно целиком, с маслом и майонезом, чуть солоноватый, но без перца.
– Поднимайся.
Я поднялся с кушетки, не отрывая от нее глаз. Кости болели. Это нелимитированное метание по Вселенной кое-чего мне стоило. И бой с самим собой тоже мало чем мне помог.
Николь вернулась с едой и питьем. К тому времени я произвел видеопроверку «Рейгана». Замороженные в целости прибыли в Пузырь-Сити, но когда доктор Умани обнаружил, что меня с ними нет, он отказался принять груз. Это означало, что старый гусак в этой Вселенной получше соображал, чем во всех остальных. Смышленый парень для дока.
Я послал видеопривет, сообщив, что вернусь следующим рейсом со свежими телами. Сыр на пшенице был восхитительным, и я трижды жадно откусил, промыв горло скотчем, прежде чем поперхнулся на середине глотка. Я почувствовал себя лопух лопухом.
– Забавно, хе? – сказал я.
– Ты думаешь, я могла отравить сыр? – сказала она. – Ты злишься, что не заставил меня откусить первой, верно?
– Верно, – кисло признался я.
– Голод выше подозрений, – хихикнула она.
Я сунул ей сыр на пшенице.
– Вот что, давай доедай! Если это смертельно, мы с тобой оба окочуримся.
Она откусила, пожевала и вернула мне остаток.
– Ладно, голодный мужчина, я не такая дрянь, чтобы пытаться дважды устроить одно и то же надувательство. Тебе не о чем беспокоиться, Сэм.
Я фыркнул, по-прежнему чувствуя себя лопухом, но доел сэндвич. Все, что я мог – это поверить ей: казалось, ей было стыдно за ее ложный шаг, и она готова была все выложить. Я сказал, что жду, когда услышу о Ф.
– Кто он? Опиши мне его.
– Не могу. Я никогда не видела его, никогда с ним не разговаривала. – Она покраснела, отхлебнула бурбон. – У него кое-что на меня есть – он добыл это во время одной из грязных подпольных встреч – и он пользуется этим, чтобы заставить меня работать на него. Он безжалостен. Я знаю, что он будет вертеть сержантом О'Мелли, как захочет, если я откажусь от сотрудничества.
Я позволил этому застрять в голове.
– Чего добивается Ф.? – продолжал допрашивать я.
– Этого я тоже не знаю. Я всего лишь маленькая пешка, в его космической игре я не участвую. – Она пригладила длинные волосы, потом долго и пристально посмотрела на меня. – Я рассказала тебе все, что знала, Сэм.
– Не совсем, – сказал я. – Что имеет Ф. против тебя?
– Это совершенно не относится к этому делу! – заявила она резко. – Это личное, я никого не собираюсь посвящать в это, – волосы ее, как море, всколыхнулись. – Если ты собираешься меня колотить, то действуй. Но я сказала тебе все, что могла, парень!
Я видел, что она не блефует. И мне нравилось, когда цыпочка была возбуждена. Пожалуй, я оставлю ее гордость для себя.
– О'кей, значит, забудем об этом, – сказал я, отправляя в глотку остаток скотча. – Осталось только одно, что я хочу от тебя.
– Чего же?
– А ты не догадываешься? – на сей раз хитрить стал я. Сыр на пшенице и скотч вновь ввели меня в игривое настроение.
Николь знала, как устраивать такие игры. Она сбросила глобально-сексуальную блузку и присоединилась ко мне на кушетке.
Я отбросил все остальное.
Прежде чем я от нее ушел, Николь припомнила и сочла нужным рассказать мне еще одно – что у Ф. есть отраслевая контора на Юпитере, в Вискетауне. Она запомнила адрес на открытке, которую он ей послал.
Эта информация заставила меня изменить планы. Я решил, вместо того, чтобы отправиться прямиком на Марс, могло оказаться полезным, если я не пожалею времени и посмотрю, что там творится на Юпитере?
Я видеоприветствовал Умани и велел ему держать крепость, пока я не подам о себе весточку. Предупредил, чтобы он не покидал своего блока. Договорился с Исмой, чтобы все было о'кей, пока я буду проверять эту новую ниточку.
– Будь осторожен, Сэмми, – предупредила Николь хриплым, послепостельным голосом. Она пощекотала мой нос одним из обнаженных сосков. – Ф. привык играть не со школьниками.
– Я смогу поймать все, что он в меня бросит, – сказал я. – Смелость – мое среднее имя.
– Я тебе не верю, – сказала она.
– О'кей, взгляни-ка. – Я показал ей лицензию. Она хихикнула. Я поцеловал ее и вышел.
Я не сказал ей, что на самом деле означает среднее «С». Мамаша, называя меня, упражнялась в развитии безудержного чувства юмора. Сэмюэль С. Спейс. И «С» означало «смирение».
IX
Я направился на Мраморное Сало, так я называл Юпитер, и такой мне кажется эта планета, когда я к ней приближаюсь: словно гигантский кусок сала, агатовый в черном небе. Я всегда не любил сюда путешествовать, и причин тому было немало. Одна из них, например, в том, что я считал, что никому не нужны 25 биллионов квадратных миль чего-нибудь. Проклятая планета. Слишком уж велика, чтобы быть удобной.
Другая причина – им еще не довелось понюхать у себя под куполами проблему гравитации, а для меня нет ничего хуже, чем толкать контр-гравипояс. Ведь парень вроде меня, весом 190 землефунтов, здесь, у поверхности, будет весить без пояса около 450 килограммов. Не очень-то прогуляешься с таким весом.
Мы были уже близко, поэтому я надел пояс и застегнул его. Больше всего мне было обидно, что в этом поясе я походил на корзину для хлеба.
Мне требовалось больше упражняться. Может быть, с этим будет улажено, когда я найду Ф.
На открытке к Николь был его Юпитерианский адрес – 129, 1/4.1/4.1/2-секция Усач-таун. Туда-то я и направился после посадки.
2-ую секцию строили, держа в голове планы на будущую экспансию – второразрядный набор паучьих, массивных блоков, подвешенных на манер вьющихся растений к центральному куполографу. Полые опорные тросы служили также трубопроводами. Я сел на № 6 и медленно пополз по трубе № 129.
1/4.1/4.1/2 вместе с сотнями других пассажиров, среди которых были рассеяны марсиане и друзья- приятели земляне. Больше всего здесь было местных клопов, амбициозных людей-мышей, которые составляли костяк населения планеты.
– Вы турист? – спросила меня мышь. Она была в шапке, в костюме и держала в лапе небольшой портфель – респектабельный член делового общества.
– Не-а, – сказал я. – Я здесь по другим причинам.
– Надо думать, не по своей воле, – пискнула мышь. – А, собственно, почему с оружием? – будучи очень маленькой, она, должно быть, глядела прямо вверх и видела мой зачехленный 38-й под курткой.
