— Помните французский сыр с виноградными косточками?
— А, в ресторане. И что?
— Снится мне этот сыр. На кухне у меня лежит на тарелке. Хочу протянуть руку, а его нет. Зато я сам стою уже на поляне, а вокруг папуасы. Рожи, патрон, вы бы видели! У каждого по здоровенному куску этого сыра. И только я подумал, как бы деликатно попросить их со мной поделиться, как вся эта сволочь начинает жрать сыр и плевать косточками мне в задницу. Словно дробью, патрон, ужасно больно! И куда я не повернусь, бьют просто очередями. Я по джунглям от них. Лианы, ямы какие-то, ветки цепляют… Вы были когда-нибудь в джунглях?
— Не был.
— Я тоже в первый раз. — Он чуть приподнялся и просунул под себя руку. — До сих пор болит.
— Вас что-то беспокоит, сэр? — спросила проходившая мимо них стюардесса.
— Вы тоже раньше не были в джунглях, мэм? — вместо ответа озабоченно поинтересовался Макс и воровским взглядом скользнул по ее стройной, чуть оттопыренной попке.
— Никогда, — удивленно приподняв брови, ответила девушка.
— И не надо, мэм! — Он еще раз украдкой взглянул на то самое место. — Вам просто нельзя!
— Хорошо, сэр, раз вы не рекомендуете. — Она сделала несколько шагов вдоль салона и оглянулась на странного пассажира.
Макс с выражением крайнего беспокойства замахал руками:
— Ни в коем случае, мэм!
Блейк не удержался и дал ему подзатыльник.
— Угомонись ты, противный!
В аэропорту они взяли такси и поехали сразу по первому из числившихся в списке четырех адресов.
— Не очень-то удачное время уикенд, чтобы искать людей, — выразил свое сомнение Макс.
— Как раз удачное. В другое время они двигались бы уже на работу. А сейчас спят, скорее всего, или завтракают.
— Подождите нас, — приказал Блейк таксисту, когда они прибыли, — за простой мы заплатим.
Квартал, где остановилась машина, оказался из категории довольно приличных, не из тех, где грязные пятна на тротуарах, а подростки отирают стены.
И квартира, куда они позвонили, судя по всему, принадлежала людям очень приличного достатка.
Дверь открыл мужчина лет пятидесяти. Очень значительных габаритов, и не то чтобы цветной, а с тем незагарным оттенком кожи, который свидетельствовал, что в его кровь что-то такое вмешалось.
— Простите, сэр, — обратившись к нему по имени, очень вежливо начал Макс и показал свое удостоверение, — мы сами не из Филадельфии, но расследуем одно сложное дело, которое нас сюда привело. Не будете ли так любезны ответить нам на два-три вопроса. Они касаются вашей прежней работы более года назад.
— Полиция? — удивленно произнес здоровяк. — Хм… — и переспросил название города. — …Никогда у вас не был, ребята.
— Дело в том, что нас интересует кое-кто в вашем городе, — пояснил Блейк.
— Ничего пока что не понял, — мотнув головой, сообщил хозяин. — Но стоять на пороге нечего. Проходите. И идите сразу направо.
Что-то было в нем повелительное, но спокойное и совсем не враждебное.
— Вот сюда, — пропуская их, указал он, — на кухню. Смелее, смелее!
Блейк не видел никогда таких кухонь, но не потому, что она была очень серьезных размеров. «Что-то вроде небольшого цеха», — мелькнуло у него в голове.
Две плиты самого современного класса, с какими-то расположенными на разной подставочной высоте кастрюлями, сковородками и сковородочками. Блеск неестественный, а в просторном свободном углу подвешена куча трав маленькими и большими пучками. Запах тонкий и такой разнообразный, что ноздри сами начинают втягивать воздух.
— Лаборатория просто, — неуверенно произнес Макс.
Хозяин мягко, но ощутимо подтолкнул их за плечи к столу.
— Садитесь ребята. Лаборатория, вы правы, лейтенант. У современного шеф-повара и должна быть дома лаборатория, если, конечно, любишь свою работу и хочешь в ней чего-то достичь. И лучше всего я соображаю, когда готовлю пищу, тем более, если ей можно кого-нибудь угостить. — Он показал, куда именно сесть. — Вы ведь издалека, я понял? Значит, позавтракали кое-как.
— Нет, сэр, — начал Макс, — вам не следует беспокоиться…
— Не учи старших, — последовал короткий ответ, и тут же включенная плита зажужжала приятным звуком.
Человек задвигался, и движения сразу очаровали. Быстрые, гибкие, а большущее тело словно было подкачено газом, как у воздушного шарика. Замелькавшие руки мгновенно что-то переставили и помешали сразу на трех комфорках. Травы из нескольких пучков пошли в ход, и что-то еще из баночек.
— Ну-с, — через минуту докторским голосом объявил хозяин, — налево по коридору — мыть руки.
— Это такие особенные купаты. — Он выложил на тарелки каждому и себе по две длинные котлетообразные формы, очень горячие. Застывая, они на глазах принялись покрываться тонкой светло- коричневой корочкой. — Есть их обязательно нужно со специальным легким горчичным соусом. — На столе тут же оказались три продолговатых кувшинчика. — Вот смотрите, соус должен покрывать только ту часть купаты, которую вы сейчас собираетесь съесть, не надо обливать ее сразу всю. Ну, попробовали!
Блейк попробовал… и не смог бы сказать, что именно съел. Вкус мясной, но очень уж легкий. И не нужно жевать. Показалось, рот сам понял, что такой продукт нужно употреблять очень не торопясь, и отправлять внутрь небольшими глоточками, проводя через основание языка. Блейк полил из кувшинчика следующую порцию, а потом забыл обо всем. Наступило общее безмолвие, в котором время перестало отсчитывать секунды…
— Никогда не ел ничего подобного, — услышал он голос Макса как раз в тот момент, когда положил свою вилку.
— Это не пища… — Блейк подумал, стараясь подобрать нужное определение. — Я бы сравнил с необыкновенным по вкусу лекарством.
— Нет, ребята, — добрая улыбка появилась сразу во всех чертах большого лица хозяина и в его выпуклых темных глазах. — Это и есть пища. И она, вы правы, должна быть для человека лекарством. А что с вами сделают в обычном ресторане? Сначала искусственно раздразнят аппетит дурацким салатом, спровоцировав излишнюю активность пищеварительных органов. Потом вы съедите такой кусок мяса, что организму придется затратить на его переработку почти столько же энергии, сколько он получит взамен. Потом, самое ужасное: вы съедите торт или пирожное, которое будет лежать как кирпич в вашем желудке, так как сладкое не переваривается, пока не усвоены мясные белки.
— Значит, даже салаты не безобидны? — удивился Макс.
— Конечно! Например лимонные дольки, которые люди выжимают в овощной салат с большим количеством помидоров. Ваша несчастная поджелудочная железа приходит в ужас, потому что не знает, что делать с двумя различными поступившими к ней агрессивными кислотами. Она прекрасно работает с каждой из них в отдельности, но не умеет с двумя сразу.
— И гасит их?
— Нет, лейтенант, поджелудочная железа ничего не гасит. Она предназначена для усвоения. Но чтобы усвоить что-то внешнее, нужно сначала перебросить к нему мостик, выделив нечто внутренне подобное. Понимаете? И если поставленная задача противоречит логике, в попытке ее решить будет запущено все, что можно. Полили овощной салат лимонным соком, и паническим ответом будет множество разных выделенных кислот — нужных и ненужных. А вот чтобы уже их погасить, инстинктивно заработает аппетит. Он расположен в голове, а не в желудке. Потому вы и съедите много больше, чем было нужно. — Хозяин встал, направляясь к плите. — Зато нам сейчас остался только пустяк: выпить хорошего чаю со
