– Разумеется, – сказал я, отдавая ему обратно камиск и ошейник.
Тарго был озадачен.
– Принеси ей одежду свободной женщины, – сказал я.
Рот торговца широко раскрылся.
– Ты уверен в этом? – спросил он, посмотрев на тахту.
Я рассмеялся, развернул маленького помощника вокруг и, взяв за ворот, понес к выходу из палатки.
Когда я его вытолкнул, он тут же повернулся ко мне, звеня серьгами, и поглядел на меня, как на лишившегося рассудка.
– Может, господин ошибается? – спросил он.
– Возможно, – признал я.
– Неужели ты думаешь, что в караване работорговца есть одежда свободной женщины?
Я рассмеялся. Тарго тоже улыбнулся и, не говоря больше ни слова, исчез.
Я подумал, сколько же свободных женщин обменяли свою одежду на камиск в этом караване.
Вскоре вернулся Тарго с узлом одежды. Он, отдуваясь, бросил его на ковер.
– Возьми, господин, – сказал он и пошел прочь, качая головой.
Я улыбнулся и посмотрел на Лару.
Девушка поднялась на ноги и, к моему полному удивлению, подошла к пологу на входе в палатку и крепко завязала его.
Затем, не дыша, подошла ко мне.
Она была прекрасна в свете ламп на ярком фоне палатки.
Она подняла желтые шнуры и держа их в руках опустилась передо мной на колени.
– Но я ведь хочу освободить тебя, – сказал я жалобно.
Она протягивала мне эти шнуры, умоляюще глядя своими блестящими глазами.
– Я не из Тарны, – сказал я.
– Но я из Тарны.
Я смотрел на нее, стоящую на коленях на алом ковре.
– Я хочу освободить тебя.
– Я еще не свободна.
Я молчал.
– Пожалуйста, – молила она, – сделай это, господин. – И Лара, которая была когда-то гордой татрикс, согласно древнему обычаю своего города, стала моей рабыней – и одновременно свободной женщиной.
ГЛАВА 23. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ТАРНУ
Выйдя из лагеря Тарго, мы с Ларой вскарабкались на вершину холма. Перед нами в нескольких пасангах виднелись павильоны ярмарки Эн-Кара, а за ними зловеще возвышались Сардарские Горы. Между ярмаркой и горами возвышалась изгородь из черных заостренных кольев. Она отделяла горы от долин.
В горы шли только люди уставшие от жизни или хотевшие узнать тайну бессмертия. Все они проходили через огромные деревянные ворота в дальнем конце ярмарки, за которыми начинались Сардарские Горы.
Мы стояли на холме и я слышал резкий печальный стон трубы, возвещавшей, что ворота открыты. Этот металлический звук достигал даже вершины холма, на которой мы стояли.
Лара была со мной, одетая как свободная женщина, но без вуали. Она обрезала обычное горийское платье так, чтобы руки были открыты до локтей, а ноги выше колен. Платье было ярко желтого цвета, с алым поясом. На плечах висел алый плащ. Я настоял, чтобы она одела его для тепла. Но она не стала надевать его полностью, чтобы все могли видеть ее алый ремень. Я улыбнулся про себя. Она была свободна и гордилась этим.
Я был доволен, что она чувствует себя счастливой. Она отказалась от вуали, так как считала, что так больше будет нравиться мне. Я не спорил, поскольку она была права. Когда я видел ее золотистые волосы, развевающиеся по ветру, и очертания ее прелестной фигуры, то был рад, что она оделась в строгий традиционный наряд гориек. А причиной ее выбора я не интересовался.
И все же, хотя я не мог не восхищаться девушкой и теми чудесными переменами, что произошли в ней – от гордой холодной татрикс в несчастную рабыню и затем в прелестное радостное существо, стоящее возле меня – мои мысли были заняты Сардарскими горами. Я знал, что там меня ждет свидание с Царствующими Жрецами.
Я слушал звуки трубы, которые как бы стелились по земле.
– Кто-то пошел в горы, – сказала Лара.
– Да.
– Он погибнет.
Я кивнул.
