с ней сквозь кустарник), израненные, местами кровоточащие ноги и привязанные к шее за шнурки туфли – вот приблизительный её портрет.
Камчак, похоже, был удивлен не меньше меня.
Мне кажется, что до сих пор он не встречал столь экзотически одетой женщины. Похоже, оценив длину её юбки, он решил, что это – рабыня, и был несколько озадачен отсутствием металлического ошейника на её шее. Впрочем, ошейник все-таки был – толстый кожаный воротник, прикрывающий почти всю шею.
Камчак подошел к ней поближе, поднял рукой её голову и с интересом уставился ей в лицо.
Девушка открыла глаза и, завидев дикое, способное перепугать кого угодно, покрытое шрамами лицо, пронзительно завизжала и попыталась вырваться, но пика крепко удерживала её на месте. Тогда она замотала головой, вереща так, что я невольно подумал, не сорвет ли она голос; одно мне было совершенно ясно – она ничего не понимает, не верит своим глазам и все вокруг считает галлюцинацией. Интересно, долго ли её придется убеждать, что она не сошла с ума? Все дело в том, что на ней была земная одежда.
У меня защемило сердце. У неё были красивые волосы и красивые глаза. В моем мозгу пронеслась мысль, что цвет её волос – черный – может снизить её цену в глазах кочевников.
На ней было надето простое желтое платье в оранжевую полоску с длинными, узкими рукавами на манжетах и высоким воротником, похожим на воротник мужской рубашки, как это ни нелепо выглядело в данной ситуации, застегнутым на все пуговицы. Не могу не сказать сразу, что, даже несмотря на её состояние, она оставалась красивой, стройной девушкой с длинными ногами. Я, помню, подумал тогда, что, даже несмотря на цвет волос, на Горе за нее, пожалуй, дадут хорошую цену.
Камчак сорвал туфли с её шеи, и она вновь закричала.
Он бросил её обувь мне.
Это были оранжевые туфли из хорошей кожи, с ремешками, пряжками и каблуками – примерно в дюйм высотой. Я не стал никому показывать полустертое название фирмы – все равно никто из тачаков ничего бы не понял. Оно было написано по-английски.
Девушка, похоже, решила прояснить обстановку:
– Меня зовут Элизабет Кардуэл, – робко начала она, – я – гражданка Соединенных Штатов Америки… – Она обвела взглядом толпу и продолжила, вновь обращаясь к Камчаку, по-видимому сочтя его за главного: – Я – американка… мой дом в Нью-Йорке…
Камчак озадаченно взглянул на всадников, те – на него.
– Она – варварка, она не знает языка, – прошептал один из них.
Я решил, что лучше будет промолчать.
– Вы все сошли с ума! – вдруг вскрикнула девушка, забившись в ремнях, держащих её. – Сошли с ума!
Тачаки, да и все остальные были в явном замешательстве.
Я молчал.
В моей голове мучительно неслись мысли одна мрачнее другой: девушка, землянка, взята тачаками именно в тот момент, когда среди них появился я в надежде разыскать и вернуть Царствующим Жрецам некую таинственную золотистую сферу – последнюю единственную надежду их вымирающего, но великого вида. Была ли она подослана Царствующими Жрецами? Попала ли она сюда в результате «приглашения»? После не столь давно закончившейся войны силы Царствующих Жрецов были истощены… кроме того, как мне было известно, сейчас Царствующие поглощены восстановлением Роя… Или они так быстро оправились? Одна ли она земная девушка на Горе? Быть может, существуют другие… Не случайно она оказалась на равнинах – тот, кто её прислал, знал, что не пройдет и часа, как её подберет разъезд, а если так, то за каким… А может, в Сардаре что-нибудь произошло? Или это – просто фантастическое совпадение… или результат какой-нибудь космической катастрофы… Я вздохнул: почему-то случайность мне казалась слишком маловероятной…
Из оцепенения меня вывел отчаянный крик девушки:
– А-а! Понимаю! Это я сошла с ума! Сошла с ума! Чокнулась!
Этого я уже не мог перенести. Человеколюбие затмило доводы рассудка.
– Ты здорова. – Я сам удивился тому, как глухо прозвучал мой голос.
Внезапно наступившая тишина оглушила меня.
Все повернулись в мою сторону и уставились на меня. Похоже, что звуки родного языка произвели на девушку не меньшее впечатление – она вытаращила глаза и от изумления не могла произнести ни слова.
Я повернулся к Камчаку.
– Я понимаю её речь, – произнес я по-гориански, глядя ему прямо в глаза.
– Он знает её язык! – крикнул один из всадников, державших Элизабет, в толпу.
Кочевники одобрительно зашумели.
Итак, я был безошибочно и мгновенно выделен из многотысячной толпы тачаков. Камчак ухмыльнулся, словно прочтя мои мысли.
– Великолепно… – процедил он.
Девушка с надеждой обернулась ко мне:
– Господи, какое счастье! Прошу тебя, помоги мне!
– Попроси её заткнуться, – небрежно бросил через плечо Камчак.
