– Я совсем забыл о ней, – спохватился Хо-Ту.
– Тетрайт невежественна, как тарларион, – раздраженно прошипела Сура.
– Зато она лучший воспитатель рабынь в Аре, – возразил Хо-Ту.
– Я, Сура, лучший воспитатель, – сказала красавица недовольно.
– Конечно, – Хо-Ту улыбнулся.
– Думаю, – вмешался Фламиниус, – что даже Тетрайт из дома Портуса не сможет обучить этих рабынь.
Теперь Сура решила рассмотреть девушек повнимательней.
– Не пугайся, моя птичка, – сказала она по-гориански, приподнимая пальцем подбородок Вирджинии, – возможно, некоторым мужчинам нравятся худые лица с плохой кожей. Зато у тебя серые глаза, а это – большая редкость. – Она взглянула на Элизабет. – Ты, несомненно, очень глупа.
– Не думаю, – ответила Элизабет, едко добавив: – Госпожа.
– Неплохо, – пробормотала Сура, – неплохо, – и обратилась к Филлис, – а ты что скажешь, девушка с телом рабыни страсти?
Сура взяла выключенный шокер и провела им вдоль тела Филлис, прикасаясь к ней холодным металлом. Инстинктивно Филлис попыталась избежать прикосновения, слегка отклонившись. Даже боль от ожога и долгое сидение в клетке не отразились на изящных движениях её тела.
Показав на Вирджинию и Филлис, Сура спросила Хо-Ту:
– Как вы представляете себе обучение рабынь без ошейников?
Хо-Ту усмехнулся.
– Позовите кузнеца! – приказал он охране – Подготовьте ошейники!
К большому удивлению девушек, охранник снял с них наручники, и Фламиниус предложил им немного пройтись по комнате. Преодолевая боль, неловко двигаясь и спотыкаясь, они добрались до стены и, держась за нее, стали медленно делать шаг за шагом. Элизабет подошла к девушкам, однако, пытаясь помочь, она не разговаривала с ними, так как понимала, что в данной обстановке может говорить только по-гориански. Наконец появился кузнец с двумя узкими полосками железа – в полдюйма шириной и пятнадцать дюймов длиной.
Девушкам указали на наковальню.
Сначала Вирджиния, а потом Филлис положили туда головы, и кузнец уверенными движениями тяжелого молотка согнул железо в кольцо так, что концы брусков сошлись. И склепал их.
– Если обучение пройдет успешно, – сказал Фламиниус девушкам, – через некоторое время на вас наденут красивые ошейники, – он кивнул на желтый, покрытый эмалью ошейник Элизабет с надписью о принадлежности к дому Кернуса. – Они даже будут с замками.
Вирджиния безучастно посмотрела на Фламиниуса.
– Ведь ты хочешь носить такой красивый ошейник? – спросил он её.
– Да, хозяин, – безучастно ответила она.
– А ты, Филлис?
– Да, хозяин, – едва прошептала та.
– Это я буду решать, когда они получат съемные ошейники и получат ли они их вообще, – вмешалась Сура.
– Конечно, ты, – поспешно согласился Фламиниус, согнувшись в поклоне и отступая на шаг.
– На колени! – приказала Сура, указывая на камни перед собой.
На этот раз Вирджиния и Филлис не нуждались в переводе и вместе с Элизабет встали на колени перед Сурой. Сура повернулась к Хо-Ту.
– Тачакская девчонка может жить с убийцей. Я не возражаю. Остальные пусть отправляются в кельи рабынь красного шелка.
– Но они рабыни белого шелка, – заметил Хо-Ту.
Сура рассмеялась:
– Хорошо, в кельи рабынь белого шелка. Кормите хорошо. Вы почти изуродовали их. Не знаю, как обучать искалеченных варваров.
– Ты сделаешь это блестяще, – польстил ей Фламиниус.
Сура одарила его холодным взглядом, и ему пришлось опять опустить глаза.
– На первых порах мне нужен кто-нибудь, говорящий на их языке, – сказала она. – Они должны выучить горианский, и как можно быстрее.
– Я пришлю человека, который сможет говорить с ними, – пообещал Фламиниус, – и устрою их обучение горианскому.
– Переведи, – бросила она Фламиниусу и, повернувшись к девушкам, начала говорить короткими предложениями, делая паузы, чтобы Фламиниус мог перевести:
– Я – Сура. Я буду вас обучать. В часы обучения вы мои рабыни, и я буду делать с вами все, что захочу. Вы будете работать. Работать и учиться. Я научу вас, как стать привлекательными. Вы будете работать и учиться.
