Я безропотно опустилась на землю перед гладильной доской и снова взяла в руки утюг. Рядом лежала гора выстиранных мной рано утром рабочих туник, которые мне еще предстояло погладить. Я взяла очередную тунику, положила ее на гладильную доску, установленную на двух больших плоских камнях, и придавила ее утюгом. Тунику обволокли клубы пара. Второй утюг разогревался над огнем, разведенным в медной жаровне.
Из-за бревенчатых стен кухонного барака, где мы обычно гладили белье, доносилось хлопанье крыльев опускающихся на землю тарнов и возбужденные голоса девушек, встречающих возвращающихся тарнсменов. За толстыми стенами мне не было их видно; я слышала только их радостные крики.
– Какая она красивая! – донесся до меня восхищенный возглас какой-то невольницы.
Очевидно, в лагерь привезли новую пленницу. А я даже не могла посмотреть на нее вместе со всеми. Такая несправедливость!
Я сильнее придавила утюгом разглаживаемую тунику.
Я должна оставаться здесь, на кухне, гладить эти рубахи, пока остальные девушки встречают вернувшихся воинов и рассматривают их добычу. Мне нельзя даже издали поприветствовать тарнсменов.
Интересно, а Инга тоже там? Наверное, улыбается сейчас и машет рукой Раску, нашему хозяину.
Мне было очень обидно, но я тут же напомнила себе, что ненавижу Раска из Трева и что все это мне совершенно безразлично.
Возбужденные возгласы девушек стали стихать, и я поняла, что тарнсмены сейчас спускаются с седел на землю и ведут, наверное, своих захваченных в рейде пленниц в палатку для женщин. Встречавшие воинов девушки начали снова приниматься за работу.
Я продолжала гладить рубахи.
Через четверть часа, все еще стоя склонившись над гладильной доской, я поймала себя на странном ощущении, будто за мной кто-то наблюдает. Я бросила взгляд на дверь и увидела прямо перед собой длинные стройные ноги. Словно зачарованная, я подняла глаза выше, и из груди у меня вырвался сдавленный крик.
Передо мной стояла женщина в одеянии из шкур лесных пантер. С широкого пояса женщины свисал длинный охотничий нож. Руки и шею ее унизывали простые золотые украшения.
Я уронила голову и застонала от отчаяния.
– Вы, кажется, знакомы? – раздался за спиной голос Раска.
Я отрицательно покачала головой. Нет! Нет! Я не хотела в этом признаваться.
– Подними голову, рабыня, – приказала Вьерна. Я подняла на нее испуганные глаза.
– Кто это такая? – повернулась она к Раску из Трева.
– Одна из моих невольниц, – неопределенно пожал он плечами.
Вьерна бросила на меня презрительный взгляд. Ее губы растянулись в улыбке.
– Разве ты меня не узнаешь? – язвительно поинтересовалась она.
Я покачала головой.
На ней не было ошейника. На поясе у нее висел охотничий нож. Мой хозяин, Раск из Трева, стоял рядом с Вьерной, опершись плечом о косяк двери. Она, совершенно очевидно, была теперь свободной. Судя по всему, она не была даже пленницей Раска. По тому, как держался с ней мой хозяин, я поняла, что она по неизвестной мне причине является гостьей в нашем лагере.
– Впервые мы встретились с этой красавицей на северной окраине Лауриса возле невольничьих бараков, которые арендовал ее владелец – Тарго, – говорила Вьерна, обращаясь к Раску из Трева, но громко, так, чтобы я все хорошо слышала. -Вторая наша встреча произошла на улицах Ко-ро-ба, где она, по ее собственным словам, поощряла местных невольниц наброситься на меня с палками и камнями, в то время как меня везли в железной клетке. В третий раз мы увиделись в одном из торговых фортов к югу от Ко-ро- ба, где охотники Марленуса остановились на ночлег и выставили меня в клетке среди остальной захваченной ими добычи. Вместе со второй невольницей, Ланой, эта девчонка осыпала меня оскорблениями и швырялась камнями.
Я уронила голову.
– Подними глаза, – сказала Вьерна. Я без особого удовольствия выполнила ее приказание.
– Ну так что, ты меня узнаешь? – спросила она.
– Нет! – покачала я головой.
– Ваша рабыня, оказывается, лгунья, – заметила лесная разбойница.
– Хотите, чтобы ее наказали плетьми? – спросил Раск из Трева.
– Нет, – ответила Вьерна и снова посмотрела на меня. – Она ведь всего лишь рабыня! Я опустила глаза.
– Значит, ты продолжаешь лгать и здесь? – суровым голосом поинтересовался Раск.
– Нет, хозяин, – пролепетала я.
– Я постепенно начинаю терять с тобой терпение, Эли-нор, – нахмурился мой хозяин. Я боялась поднять на него глаза.
– Я мало что понимаю в твоей работе, рабыня, но мне кажется, ты сейчас спалишь утюгом тунику, – усмехнулась Вьерна.
Я поспешно убрала оставленный мной на рубахе утюг, о котором совершенно забыла. К счастью, он еще не прожег тунику, иначе не миновать бы мне сегодня наказания.
