этой планете, много!
Я устала от Тарго и от его бесполезных усилий.
– Я вас не понимаю, – сказала я ему, произнося каждое слово с величайшим презрением и холодностью. После этого я окинула его равнодушным взглядом и отвернулась: пусть знает свое место, невежественный дурак!
Он что-то приказал одному из своих подчиненных. В ту же секунду с меня сорвали одежду. Я закричала.
Девчонки с широкими кожаными ремнями на плечах весело засмеялись.
– Кейджера! – воскликнул стоящий рядом мужчина, показывая пальцем мне на бедро.
Каждая клеточка моего тела залилась краской стыда.
– Кейджера! – смеялся Тярго.
– Кейджера! – хохотали остальные.
Девчонки аж согнулись от смеха и весело хлопали себя руками по коленям.
У Тарго даже слезы брызнули из глаз.
Внезапно он стал очень сердитым.
Он снова заговорил; на этот раз его речь была резкой и гневной.
Меня бросили лицом на землю. Державшие меня мужчины завели мне руки за голову и крепко прижали меня к земле. Двое других мужчин широко развели мне ноги и своими коленями также придавили их к земле.
– Лана! – позвал Тарго.
Один из мужчин подошел к группе девушек. Я не видела, что он делает, но хорошо слышала смех девчонок. Через минуту одна из них отделилась от остальной компании и подошла, остановившись у меня за спиной.
В детстве я была капризным, избалованным ребенком. Гувернантки и воспитатели нередко бранили меня, но никто из них никогда не поднял на меня руку. Он был бы немедленно уволен. За всю мою жизнь я не помню случая, чтобы меня ударили.
А тут меня выпороли.
Девчонка ударила меня плетью изо всех сил и продолжала наносить удары один за другим – жестокие и беспощадные. Я кричала во весь голос, вырывалась, захлебывалась слезами. Удары сыпались на меня безостановочно. Я не могла дышать. Слезы застилали мне глаза. Я кричала и рыдала, пока окончательно не обессилела. А удары продолжались, отвешиваемые умелой, безжалостной рукой. Все вокруг превратилось для меня в сплошную боль, стоны и жгучие слезы.
Я думаю, в действительности наказание продолжалось несколько секунд, не больше минуты, но эта минута показалась мне вечностью.
Наконец Тарго что-то сказал этой девчонке, Лане, и град сыпавшихся на меня ударов прекратился.
Мужчины отпустили мои ноги, а те двое, что навалились мне на плечи, подняли меня с земли.
Я, наверное, находилась в состоянии шока. Перед глазами все плыло. Смех девчонок у фургона доносился словно сквозь густую ватную пелену. Я едва держалась на ногах. Меня стошнило. Чьи-то руки подхватили меня, отнесли в сторону и уложили на траву.
Не знаю, сколько я так пролежала, не в силах пошевелиться.
Вскоре мне стало немного легче.
Меня снова подняли с земли, подвели к Тарго и поставили перед ним на колени.
Я с трудом подняла на него глаза.
Он рассматривал мою одежду. Я ее едва узнала. В руке он держал кожаную плеть – очевидно, ту самую, которой меня избивали. Лана уже вернулась на свое место у фургона, и стоящий рядом мужчина что-то делал с ее кожаным ремнем. Я вся дрожала от боли и отчаяния. Вся задняя часть тела у меня – спина, ноги, плечи, руки – пылала огнем. Я не могла отвести глаз от плети в руках Тарго.
Поставившие меня перед ним на колени мужчины отошли в сторону.
– Кейджера, – указывая на меня, произнес Тарго, одновременно многозначительно поднимая плеть.
Я уронила голову.
Он жестом указал на свои ноги. Я догадалась, что надо сделать, чтобы спасти свою жизнь, опустилась на траву и лбом коснулась его сандалий.
Все тело у меня сотрясалось от едва сдерживаемых рыданий.
Я сделаю все, что угодно, лишь бы только он больше не велел меня избивать!
За спиной у меня раздался многоголосый женский смех.
Пусть смеются. Я сделаю все, что он потребует, только бы меня больше не били!
Я снова коснулась лбом его покрытых пылью сандалий.
Я должна добиться его расположения! Я сделаю все, лишь бы он был мной доволен!
Он бросил короткую, отрывистую команду, круто развернулся, взмахнув своим желто-синим шелковым одеянием, и быстрыми шагами отошел прочь.
