Я с трудом оторвала голову от земли и, захлебываясь от рыданий, посмотрела ему вслед.
Двое мужчин, которые прежде держали меня за руки, подхватили меня, подняли с земли и повели, толкая перед собой. Я смотрела в спину удаляющемуся Тарго. Я даже не осмелилась его окликнуть. Он же больше не замечал меня. Он потерял ко мне всякий интерес.
Мужчины подтащили меня к передку фургона, туда, где по одну сторону от протянувшегося по земле длинного центрального ремня стояли десять девушек, а по другую – девять.
Я увидела, что избивавшая меня девушка, Лана, стоит далеко от меня впереди. И вдруг я с содроганием осознала, что она впряжена в этот тяжелый, неуклюжий фургон. Что широкий ремень, переброшенный у нее через левое плечо, соединен с длинным центральным ремнем, прикрепленным к передку фургона, и что ее к тому же удерживает короткий тонкий ремешок, который завязан у нее на левой руке и также соединен с центральным ремнем. Я с ужасом заметила, что и остальные девушки впряжены подобным образом. Мне на руку тоже завязали тонкий кожаный ремешок, а через плечо перекинули широкую кожаную петлю.
Я разрыдалась. У меня едва хватало сил держаться на ногах. Колени у меня дрожали. Спина и плечи горели от побоев, а лицо было мокрым от слез.
Стоящая напротив меня невысокая девушка с темными волосами, черными блестящими глазами и очень яркими, словно накрашенными, губами посмотрела на меня и улыбнулась.
– Юта, – сказала она, показывая на себя. Затем она указала в мою сторону и спросила: – Ла?
Я заметила, что у каждой из впряженных в фургон девушек на левом бедре стояло такое же клеймо, как у меня. Я застонала и попыталась освободиться. Все тщетно: тонкий кожаный ремешок надежно удерживал меня на месте.
– Юта, – повторила черноглазая девушка, указывая на себя. – Ла? – спросила она, протягивая руку в мою сторону.
– Элеонора, – прошептала я.
– Эли-нор, – медленно повторила девушка и с радостной улыбкой повернулась к своим товаркам. – Элинор, – представила она меня.
Теперь я даже была ей весьма признательна за то, что ей, моей новой подруге по несчастью, понравилось мое имя.
Большинство других женщин обернулись и посмотрели в мою сторону без малейшего любопытства. А та девчонка, которая меня избивала, Лана, вообще не повернулась. Она стояла задрав нос и с презрительным видом глядя прямо перед собой.
Другая девушка – высокая, со светлыми волосами, стоящая через два человека впереди меня, слева – повернулась ко мне с широкой, дружеской улыбкой.
– Инга, – сказала она, показывая на себя.
Я выдавила из себя измученную улыбку.
Тарго отдавал какие-то указания, озабоченно оглядываясь по сторонам.
Один из его помощников что-то крикнул.
Девушки налегли на надетые на них ремни, стараясь сдвинуть с места фургон.
Двое мужчин навалились плечом на заднюю часть громоздкой повозки.
Фургон покачнулся и медленно сдвинулся с места.
Я натянула свой ремень, притворяясь, будто тоже упираюсь изо всех сил. Им вовсе не нужно, чтобы я тащила этот фургон. Тянули же они его и без меня. Я уперлась ногами в траву, как будто я им помогаю. Я даже застонала, чтобы мои старания выглядели более убедительно.
Юта бросила на меня недовольный, осуждающий взгляд.
Пусть думает что хочет. Мне все равно.
И тут сзади мне на плечи опустилась кожаная плеть Я закричала от боли и отчаяния.
Юта рассмеялась.
Я навалилась на надетый на меня кожаный ремень изо всех сил.
Тяжело переваливаясь, фургон покатился по траве.
Через минуту-другую я заметила, что Лану тоже наказали плетью. Она вскрикнула от боли, и на спине у нее заалел длинный красный след от ремня. Остальные девушки – и я в том числе – засмеялись. Я догадалась, что Лана не пользуется у них большой любовью. Мне было приятно, что она тоже отведала плети. Лентяйка! Почему остальные должны тащить фургон вместо нее? Чем она лучше нас?
– Хар-та! – закричал Тарго. – Хар-та!
– Хар-та! – подгоняли нас остальные мужчины.
Девушки сильнее налегли на ремни. Мы старались, чтобы фургон пошел быстрее. Время от времени, упираясь плечом в задний борт или в колеса, нам помогали идущие рядом мужчины.
Двое шагавших по обеим сторонам фургона мужчин нередко подгоняли то одну, то другую из нас плетью.
Мы не могли тащить повозку быстрее, и, несмотря на это, нас продолжали избивать! У меня слезы наворачивались на глаза от обиды, но я так и не осмелилась возражать.
Фургон катился по заросшей травой степи.
Рядом с нами шагал Тарго. Я думала, он будет ехать в повозке, но он шел пешком. Вид у него был уставший и угрюмый. Наверное, ему сейчас больше всего хотелось усесться на скамью на передке фургона,
