– Это мне? – пробормотала я и, осторожно приблизившись, повернулась к нему спиной. Он надел на меня накидку и помог завязать поясок.
Мне были хорошо известны подобные одежды.
– Это вам, – он утвердительно кивнул головой.
Я посмотрела на него. У меня, рабыни, не могло быть ничего своего. Наоборот, это я могла принадлежать кому-то.
– Этот наряд вам очень к лицу, – отметил артист. Я застегнула высокий воротник и снова почувствовала себя женщиной, а не какой-нибудь вещью.
– Вы очень хорошенькая, мисс Бринтон, – учтиво произнес низкорослый.
Он снова направился в дальний угол комнаты и принес оттуда длинный низкий стол и еще одну скамеечку. Поставив их рядом, он жестом пригласил меня присесть и сам придвинул мне скамеечку.
Устроившись за столом, я молча наблюдала, как он подбрасывает в печь еще одно полено.
Животное уже лежало свернувшись на своей соломенной подстилке. Глаза его были закрыты, но оно, по-видимому, не спало. Время от времени оно ворочалось, зевало или чесало лапами спину.
– Сигарету? – предложил хозяин. Я посмотрела на него с удивлением.
– Да, пожалуйста, – ответила я.
Из маленького золоченого ящичка он достал две сигареты. Они были того сорта, который я курила на Земле. Мужчина зажег тонкую изящную спичку, дал прикурить от нее мне, прикурил сам и выбросил спичку в печь.
Я затянулась горьковатым дымом. Руки у меня дрожали.
– Вы взволнованы? – поинтересовался он.
– Верните меня на Землю, – прошептала я.
– Разве вы не догадываетесь, для чего были доставлены в этот мир?
– Пожалуйста, прошу вас, – умоляющим голосом попросила я.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я вам заплачу сколько нужно, – пообещала я.
– Деньги?
– Да! Сколько хотите!
– Деньги – это такая чепуха. Сердце у меня тоскливо заныло.
– Да вы курите, – напомнил хозяин. Я поднесла сигарету к губам.
– В то утро, когда вы проснулись и увидели клеймо у себя на теле, вы были удивлены? – поинтересовался мой визави.
– Да, – пробормотала я; рука у меня непроизвольно потянулась к скрытой шелковой накидкой отметине.
– Может, вам любопытно узнать, как это было сделано?
– Да.
– Приспособление для проставления клейма не больше этой коробочки, – указал он золоченую сигаретницу. – В рукоятке у него расположен нагревающий элемент, раскаляющий металлическое клеймо. Включается и выключается он, как обычный карманный фонарик, а разогревает поверхность клейма до нужной температуры всего за пять секунд.
– Я ничего не почувствовала, – призналась я.
– Вам сделали анестезирующую инъекцию, – сообщил он.
– Вот как?
– Да. Лично я считаю, что на женщине лучше ставить клеймо, когда она находится без сознания. Психологическое воздействие дает более впечатляющие результаты, нежели простая боль.
Я не нашла что ответить.
– Для залечивания раны была использована целебная мазь. Она лечит быстро и не оставляет следов. Таким образом, – он посмотрел на меня с неприязнью, – вы легли спать свободной женщиной, а проснулись рабыней.
– А ошейник? – спросила я. – Как вы надели на меня ошейник?
– Это было совсем просто, – ответил артист. – Вы лежали перед зеркалом без сознания. Мы вошли в вашу комнату с террасы. – Он посмотрел на меня и усмехнулся. – Надеть на женщину ошейник несложно.
Мне вспомнилось, что в то августовское утро, перед тем как черному дискообразному кораблю оставить Землю, в том уголке Коннектикута, который мои похитители называли “пунктом Р”, ошейник с меня был снят.
Снимавший его человек, помню, пообещал, что у меня непременно будет другой.
Я раздраженно сломала сигарету и смяла ее об стол.
Уже тогда я знала, что мужчины наденут на меня ошейник, когда им это заблагорассудится.
