Я обливалась слезами, тщетно пытаясь оторвать ее руки от своих волос.
– Кто самая последняя рабыня в фургоне? – с неожиданной злобой повторила Инга.
Она снова резко дернула меня за волосы, прижимая лицом к жесткому полу. Я не могла даже пошевелиться.
– Отвечай! – требовала Инга.
– Эли-нор, – прошептала я.
– А ну, громче, – не унималась Инга. – Так, чтобы это слышали все в нашем фургоне!
– Эли-нор! – закричала я, рыдая от боли и унижения. – Эли-нор!
Она отпустила мои волосы, и я отодвинулась от нее подальше. У меня не было желания еще с ней драться. Она оказалась сильнее меня. Я лишь подняла глаза и с ненавистью посмотрела на нее. На лице у Инги было победное выражение. Она еще не остыла и снова рвалась в бой. Очевидно, она долго ждала этой минуты. Ей нужен был только повод, чтобы выместить на мне все свои обиды. Я поняла, что с этого мгновения я уже не смогу больше издеваться над нею.
– Ну что – подеремся еще? – кипя злобой, предложила Инга.
– Нет, – покачала я головой.
Прежде я считала себя более крепкой, чем Инга. Теперь я убедилась, что это не так. Мне всегда казалось, что я без труда могу ее одолеть, и вдруг она так просто, в одну минуту одержала надо мной полную победу.
Я опустила глаза. Время моего притеснения этой девушки подошло к концу. Я почувствовала страх перед ней. Вся моя уверенность в собственном превосходстве над Ингой улетучилась в один миг. Теперь она в любой момент могла снова меня побить. Я внезапно ощутила, что утратила свое положение среди девушек нашего фургона, что мой рейтинг упал; теперь Инга занимает более высокое положение, а я отошла в тень. В одно мгновение Инга приобрела уважение к себе, а я, ее притеснительница и всеми признанный авторитет, наоборот, его утратила. С этой минуты никто из девушек – и в первую очередь сама Инга – не будет оказывать мне прежнего уважения, если вообще станет со мной считаться.
Это привело меня в ярость.
Тут доносящаяся снаружи музыка снова стала громче – к нам приближались музыканты, идущие в хвосте колонны. Еще одна девушка бесцеремонно протиснулась между мной и Ютой и стала глазеть в щель.
– А ну, иди отсюда! – крикнула я на нее.
– Заткнись! – в тон мне ответила она, чего прежде никогда бы себе не позволила.
– Смотрите! – воскликнула Юта.
Снаружи донеслось звонкое щелканье бичей. Толпа разразилась возбужденными криками.
Я плотнее приникла к щели между тентом и деревянным бортом фургона и принялась наблюдать.
Мимо еще тянулись клетки со слинами и лесными пантерами, шагали охотники, ведущие перед собой пленных разбойников.
Снова послышалось щелканье бичей.
– Смотрите! – закричала Инга.
И тут я увидела то, что их так взволновало.
С нами поравнялась повозка, окруженная двойным рядом воинов. По углам повозки были укреплены четыре толстых бруса высотой в человеческий рост, на которые сверху по диагонали были положены еще две такие же балки. В месте, где они пересекались, к балкам был привязан вертикально установленный длинный шест, нижним концом укрепленный в днище повозки. У шеста стояла пленница со связанными за спиной руками. Ее светлые, почти белые волосы были стянуты на затылке узлом и тоже привязаны к шесту так, что она не могла даже пошевелиться. У ног девушки лежало ее одеяние из шкур лесных пантер и сломанное оружие. Едва взглянув на лицо пленницы, я с первого взгляда узнала в ней одну из разбойниц Вьерны. Следом катились еще четыре повозки, и на них также стояло по одной связанной подобным образом женщине-пантере, причем каждая из них казалась красивее предыдущих.
У меня вырвался радостный крик.
Музыканты играли бравурные марши. Мужчины приветствовали процессию громогласными здравицами. Женщины слали разбойницам проклятия и грозили им кулаками. Дети бросали в них гнилыми фруктами. Несколько рабынь выскочили из охваченной возбуждением толпы и принялись бросать в пленниц камни, другие пытались достать их розгами или палками.
Женщины-пантеры вызывали к себе всеобщую ненависть. Мне тоже хотелось подбежать к ним и хорошенько их отдубасить. Время от времени шагающие рядом с повозками воины звонко щелкали в воздухе бичами, отгоняя наиболее рьяно проявляющих ненависть рабынь и расчищая проход для дальнейшего продвижения колонны. Испуганные хорошо знакомым им звуком щелкающего бича, рабыни немедленно отходили в сторону, но, даже стоя у обочины, продолжали бросать в пленниц камни и слать лесным разбойницам свои проклятия.
– Все рабыни такие жестокие, – с сожалением заметила Юта.
Повозки с пленницами не спеша следовали одна за другой.
– Смотрите! – внезапно воскликнула Инга.
Мы снова услышали щелканье бича, но по звуку определили, что на этот раз он опускается на спину невольницы.
– Вот это да! – с удовлетворением протянула Лана.
В поле нашего зрения появился охотник, державший в руке кожаную плеть и тащивший за собой караван из пяти лесных разбойниц. Руки девушек были связаны. Длинный кожаный ремень через равные
